Надя Князева решает остаться

Как-как… Обернулась по сторонам в поисках ответа. Да каком! Когда надежды на мужиков не остается, надо помогать себе самостоятельно! Ангел я или кто?

Зажмурилась и так отчаянно пожелала оказаться в своей комнате в Сэйлионе, что даже Милораду помолилась. Тепло разлилось по телу, а глаза зажмурила еще сильнее — в них ударил нестерпимо яркий свет. В ушах зазвенело, я услышала сотни голосов: шепот, крик, плач, мольбы… Они сливались в неразборчивый гул, кружили голову, метались из стороны в сторону, и казалось вот-вот я лишусь сознания. И лишилась бы, не окажись в чьих-то объятиях.

Меня легко подняли на руки и прижали к себе:

— Тише, малышка, — прошептал Рейвен, укладывая меня на кровать. Рискнула приоткрыть глаза — даже сквозь головокружение поняла, что кровать моя.

Да ладно? Милорад перенес? Сам демон сжалился? Да ну, неправдоподобно. У меня получилось перенестись?

Третий вариант, потому что комнату залило мягким золотым светом и из столпа иллюзорных перышек, вышел знакомый мне ангел.

— Ты молилась ко мне, сестра. Все ли хорошо?

— Ты? — перевела взгляд на демона, усевшегося рядом со мной в изголовье кровати, но тот помотал головой и повернулся к ангелу.

— В вашем полку прибыло, брат. Встречай нового ангелочка.

— Сестра! — на лице ангела, которое расплывалось, меняло размеры, как в кривом зеркале, кажется, отразилось восхищение. Во всяком разе голос был пропитан ими как бисквит сладким ликером. — Мы должны немедленно вознестись на Небеса и выяснить, кто твои родители. Они наверняка жаждут встречи с тобой и воссоединения.

— Ага, — буркнула, пытаясь сесть и почесать спину, которая невыносимо зудела. — А меня кто-нибудь спросил, жажду ли я воссоединения?

— Боюсь, Эвон, это так не работает. Каждый ангел, чья сила раскрылась, должен вознестись к Небесам, иначе может погибнуть.

— Да кто вообще сказал, что у меня сила, ай, раскрылась! — пытаясь дотянуться до точки зудения на спине, я оторопела. Потом медленно повернула голову вправо, влево. Моргнула. — Рейвен, миленький… Ты тоже это видишь?

Мужчина улыбнулся и запустил ладонь в мои мягкие перышки. Иллюзорные! Ну в смысле, прозрачные, но физически ощутимые. Они будто из света состояли.

Быть того не может.

— Я сошла с ума, — повалилась на подушки и закрыла глаза. — Кто-нибудь скажите, что я сумасшедшая.

— Ты ангел, сестра. И должна…

— Никому я ничего не должна. Как выключить крылья, Милорад? Мне нельзя с ними показываться. У тебя же их нет, — открыла глаза и споткнулась взглядом о вышивку нимба и крылышек на груди мужчины. — Только не говори, что мне тоже придется это носить?

— По соглашению Ямы и Небес — придется, — «обрадовал» Рейвен. Я разве что не взвыла.

— Так что там с крыльями, Милорад?

— Они растворятся сами, совсем скоро. Но благодаря им ты в любой миг можешь вознестись на Небеса или переместиться в любую точку мира.

Интересно, только Дорфина или…

«Землю ты можешь увидеть только с Небес, — голос Милорада прозвучал в моей голове. — Это мы призвали попаданок с Земли. Тех, в ком мог сидеть ангельский дух. Мы нашли тебя, сестра, и ты должна вернуться на Небеса, к Отцу и другим…»

— Милорад, — я пресекла поток ангельского радио и повторила попытку сесть. На этот раз мир соизволил не искажаться и предстал передо мной как есть. — Мы можем перенести экскурсию на Небеса на какое-то время? Понимаешь, сейчас в моей жизни не самый удачный момент для семейного воссоединения.

Соглашаться ангел не хотел, но Рейвен явно не помощник в этом деле, поэтому Милораду пришлось сдаться.

— Хорошо, сестра. Но помни — ты должна вознестись к Небесам как можно скорее.

— Я поняла.

Отвернулась и поджала губы. Мягкий шелест ангельских крыльев, и мы с Рейвеном остались одни. Разговаривать не хотелось. На самом деле, легко отшучиваться и делать вид, что тебя не трогают те или иные вещи, но это называется «избегать». Кажется, в психологию этому даже специальный раздел посвящен. Да. Я избегала эмоций, потому что не готова видеть родителей. Я не готова услышать, почему они меня оставили. Почему сочли, что ни в чем неповинный младенец, который не выбирал приходить в этот мир, стал им не нужен. Почему я оказалась недостаточно хороша для родительской любви. И, если меня не любят собственные родители, как может полюбить кто-то еще?

Сама не заметила, как на глаза набежали слезы, но горячие пальцы демона небрежно смахнули их с моего лица.

— У них есть объяснение, Эвон.

Мои губы дрогнули в истерической усмешке. Объяснение? А мне оно нужно?

Рейвен взял мою голову за подбородок и развернул к себе.

— Оно есть.

***

Демон не пытался успокоить меня, не пытался повысить мою самооценку или сказать что-то пафосное, что подобает в таких случаях. Например, «все будет хорошо». Эта фраза вообще должна быть запрещена как катализатор аффективных убийств. Нет. Рей просто притянул меня к себе и позволил намочить слезами свою водолазку.

— Ты ведь умеешь стирать? — высокомерно спросил он, когда я перестала всхлипывать.

— Стирать? — подняла зареванные глаза.

— У меня вся грудь в твоих слезах. Не думаешь же ты, что я стираю вещи сам?