Надличностное виденье

Когда в психотерапии переживания индивиды повторно проживают первоначальные чувства и ощущения травмы рождения, они, как правило, переживают ряд впечатляющих картин, изображающих различные виды насилия. О переживаниях войн, революций, расовых бунтов, концентрационных лагерей, тоталитаризма и геноцида часто рассказывается во время околородовой проработки. Это непроизвольное появление социально-политических тем и озарений приводит нас к определенным выводам относительно задействованных психических движущих сил.

Разумеется, войны и революции — явления чрезвычайно сложные, имеющие историческое, экономическое, политическое, религиозное и иные измерения. Наше намерение заключается не в том, чтобы дать какое-то упрощенческое объяснение, но предложить некоторые догадки относительно психологических и духовных измерений этих событий, которые до этого не учитывались или не получали правильного истолкования.

Описываемые общественно-политические темы склонны появляться в конкретной связи с последовательными стадиями протекания рождения (БПМ). Пока субъект проживает эпизоды непотревоженного внутриутробного существования (БПМ-1), то он, как правило, переживает образы ранних человеческих сообществ с идеальной общественной структурой, культур, живущих в полной гармонии с природой (как на девственных островах Полинезии), или утопических обществ грядущего, в которых все основные проблемы уже разрешены. А нарушения во внутриутробных воспоминаниях, такие как отравленная матка, угроза выкидыша или попытки аборта, сопровождаются образами промышленных зон, где природа загрязнена и отравлена, или обществ со всепроникающей коварной опасностью и паранойей.

Другая картина возникает при возвратных переживаниях, относящиеся к первой клинической стадии рождения (БПМ-2), во время которой матка периодически сокращается, а шейка матки еще не раскрыта. Тут мы видим образы угнетающих и жестоких тоталитарных обществ с закрытыми границами, приносящих в жертву свое население и «удушающих» личную свободу, таких как царская или коммунистическая Россия, гитлеровский Третий Рейх и его концентрационные лагеря, южно-американские диктатуры и южно-африканский апартеид. Субъекты, переживающие эти картины ада для живых, отождествляют себя исключительно с жертвами и проникаются глубоким сочувствием к угнетаемым.

Переживания, сопровождающие проживание второй клинической стадии родов (БПМ-3), когда шейка матки расширяется и продолжающиеся сокращения проталкивают плод по узкому проходу родовых путей, содержат яркие зрелища неистовства: кровавые войны и революции, резня людей или забой скота, изувечивание, сексуальное насилие или убийства. Зачастую эти сцены содержат демонические составляющие и отвратительные скатологические мотивы. Их часто сопровождают видения горящих городов, запускаемых ракет и взрывов ядерных бомб. Субъект же может отождествлять себя и с жертвой, и с насильником или эмоционально вовлеченным наблюдателем.

Воспоминания, характеризующие третью клиническую стадию родов (БПМ-4), действительный момент рождения и отделения от матери, включают образы побед в войнах и революциях, освобождения узников, победного ликования и парадов либо успеха таких коллективных усилий, как патриотические движения и быстрое послевоенное восстановление.

Психоистория и корни насилия

Я описывал связи общественно-политических переворотов со стадиями биологического рождения в своей первой книге «Области человеческого бессознательного» (Grof, 1975). Вскоре после ее опубликования я получил письмо от Ллойда де Моза, нью-йоркского журналиста и психоаналитика. Де Моз — один из основателей психоистории — дисциплины, которая применяет открытия глубинной психологии к истории и политической науке. Психоистория изучает, в частности, взаимосвязь между условиями, в которых проходило детство политических лидеров, их системой ценностей и принятием решений. Она также исследует, как влияют системы воспитания детей на характер революций в отдельные исторические периоды, и другие связанные с этим вопросы. Мои открытия, связывающие травму рождения с возможными политическими последствиями послужили базой для собственных исследований Ллойда де Моза.