Надлом (ЛП)

сохранения меня в безопасности или для сохранения мира в безопасности от меня?

Конечно же, я спрашивала об отце, особенно, когда была помладше. Мама всегда

отказывалась отвечать, одних вопросов было достаточно, чтобы омрачить её лицо. Я думала, что

такое выражение у нее вызывает воспоминание о трагической любовной истории, но сейчас

понимаю, что скорее от истории ужасов.

Мне не нравится думать о том, каково ей было растить меня.

Пролетают мили, мимо проносятся огни. Временами я замечаю искрящуюся серебром дымку

привидений. Они всегда поднимают головы, как испуганные олени, когда мы проезжаем мимо.

Каким-то образом они знают, что я могу их видеть. Я смотрю в сторону. Сейчас я не хочу иметь дело

ни с одним из них.

Мы направляемся на запад, к трассе I-40, в горы. Я уделяю особое внимание нашему

маршруту. Мне кажется вполне разумным узнать, где околачиваются охотники на демонов.

По мере того как мы поднимаемся в горы, воздух становится холоднее. На Хае перчатки, но

его руки по-прежнему обнажены. Если бы он был обычным человеком, к этому моменту он бы их

себе уже отморозил, он же лишь периодически прикладывает к груди то одну, то другую руку.

Мы сворачиваем на трассу I-74 к Вейнесвилю, затем едем дальше в горы к шоссе 23. Мы

проносимся через гигантский мегаполис Силву (население — 2,435 человек, с гордостью

провозглашает указатель), затем переезжаем с одной извилистой дороги на другую. Позади нас небо

уже начинает светлеть. Джо останавливается у обочины, мы присоединяемся к ней, а за нами и Ури.

Джо снимает шлем, её вьющиеся волосы торчат во все стороны.

— Нам надо, чтобы наши истории совпадали, — говорит она.

Получается, не я одна размышляла во время пути.

Хай слазит с мотоцикла и держит его прямо, чтобы я тоже с него поднялась.

22

— Я подумал, что мы могли бы провести её, как мою кузину Кассию, — говорит он. —

Скажем, что она приехала в гости. Она ходит в школу в Калифорнии и не навещала нас уже много

лет. Никто не знает, как она сейчас выглядит.

— И что мы потом будем с ней делать?

Хай пожимает плечами. По-видимому, на этом его план закончился.

Джо не оценивает его беспечности.

— Ты не можешь просто оставить её.

— Почему нет? — спрашивает Хай чересчур невинно.

Джо не ведётся на это и сладким голосом произносит:

— Потому что в школе запрещается иметь домашних питомцев.

Я высовываю язык, и Хай смеётся.

— Со временем они поймут, что она не из твоей семьи, и нас раскусят, — морщится Джо.

Хай размышляет в течение минуты, потом его лицо просветляется.

— Через неделю должен вернуться Аса. Ему ещё никого не назначили, так что он позаботится

о ней ради нас. — Хай поворачивается ко мне. — Он мой брат, и у него всё ещё нет Маяка. А ещё из

всех членов нашей семьи он самый безумный, так что он нас не сдаст.

Аса2 — самый безумный? Боже, помоги этим хороший людям.

Джо выдыхает, и её плечи расслабляются. Похоже, она действительно расстроена из-за того,

что её зажали в угол.

— Это сработает.

Хмм. Выходит, у меня всего лишь неделя. Я надеялась на большее. В моей крови бурлит душа

Самсона. Это значит, что пропитание мне не понадобится ближайшие четыре недели, а если

постараюсь, то и все шесть. Но неделя — лучше, чем ничего. И, на самом деле, слишком уж

утомительно притворяться святой даже с моими супер-способностями скрывать правду. Предел

возможностей у каждого свой — у меня это святость.

Джо поднимает голову и изучает меня.

— Но она не может быть Кассией. Кассия пай-девочка.

— И? — спрашивает Хай.

Я понимаю, в чём проблема, и снимаю шлем. Хай может и не быть гуру моды, но он должен

понимать, что моя стрижка не соответствует образу пай-девочки.

— Она может быть моей кузиной Эммой, — предлагает Джо.

— Эммой? Но она ведь отказалась от Наследия, с чего бы ей приезжать сюда? — И тут до него

доходит. — Именно поэтому она может приехать сюда, даже не являясь Борцом. — Хай улыбается,

и Джо невольно улыбается ему в ответ. Улыбка Хая становится ещё шире, и Джо, спохватившись,

прочищает горло и смотрит в сторону.

Интересно.

— Ладно. — Она поворачивается ко мне. — Сможешь притвориться плохой девочкой? Она

своего рода сучка.

Смех чуть ли не душит меня, пытаясь вырваться наружу. Через силу мне всё же удаётся

ответить серьёзно:

— Я могу попробовать. — Я даже умудряюсь сохранить бесстрастное лицо, добавляя: —

Может, научишь как?

Ури и Хай не настолько талантливы, как я, поэтому начинают задыхаться от смеха. К моему

удивлению, Джо не сердится. Она прекрасно поняла подколку, но виду не подает, хотя и не может

скрыть смеха в глазах.— Нам надо достать тебе что-нибудь из одежды.

— Тебе не нравится эта? — Я сжимаю серую окровавленную ткань.

— Окровавленная ночная рубашка — это прошлый век.

— Где мы достанем одежду? — спрашивает Хай.

— В доме моих родителей. У меня ещё остались старые вещи.

Должно быть, что-то в её ответе оказалось неожиданным для Хая, потому что он вздрогнул.

После недолгого молчания он произносит:

2 Аса – (библ.) сын Авии, царь Иудеи, благочестивый и богобоязненный.

23

— Надо бы вернуть мотоциклы в гараж, прежде чем кто-то заметит, что мы уезжали.