Надломленные души

Я убежал от ненависти беспросветной,
Все горести мои — от той любви запретной.
Страдала мать моя от мужа злого,
И, на мое несчастье, отдалась другому.

Я вырос, как назло, живым его портретом,

Так и узнал отец о преступленье этом.
Чтоб честь свою спасти, отец молчал,
И я об этом так и не узнал.

Но если честь и сохранил отец, скрывая,

То родилась в нем ненависть глухая.
Побои, брань он на меня обрушил,
Терзая мать и облегчая этим душу.

Не знал причины я такого обхожденья,

Мечтал, что день придет, и заслужу прощенье:
Ведь мне казалось, я виновен в чем-то был
И в детстве что-то злое сделал, но забыл.

Возможно, так бы я и умер от терзаний

Или сошел с ума от истязаний,
Но к Небу я воззвал, и был услышан Богом,
Он ангелов своих послал мне на подмогу.

И я обрел семью, где все друг другу — братья,

Где все вокруг — друзья, о чем не смел мечтать я,
Где я могу учиться, жить средь игр и книг,
У ангелов-друзей, чтоб стать одним из них.

Но главное, что я познал — любовь, конечно!

Люблю улыбки я друзей… и больше с каждой встречей
Люблю я Лию — чудо-поэтессу,
Да, Маленький твой Принц нашел свою Принцессу!

Я знаю, что стихи мои просты, несовершенны,

И, может быть, вы посмеетесь над моей поэмой.
Но я хотел поведать вам о днях своих прошедших,
И Лии рассказать, что я влюблен… как сумасшедший!

Читая стихотворение, Дилан смотрел, как обычно, в никуда, словно черпая из глубин памяти спрятанные там строки. Но последнюю строчку он произнес, глядя в глаза Лии. И увидел, как сквозь слезы на ее лице проступила улыбка.

— Я тоже влюблена в тебя, — прочел он по едва шевелившимся губам девушки.

И это молчаливое признание вознесло его к небесам.

Воцарившееся в зале молчание говорило о большом впечатлении, которое это необычное выступление произвело на слушателей, и об уважении к его автору.

С места поднялся Димитрий.

— Это было великолепно, Дилан.

Он первым зааплодировал, и сразу же к нему присоединились остальные.

Лана, готовившаяся к выходу, не смогла сдержать слез. Нежность, с которой Дилан сделал свое признание, тронула ее до глубины души. Она подошла к нему и крепко обняла.

— Теперь мне трудно будет найти верный тон.

— Оставайся искренной, только и всего. Не забывай — я рядом, — прошептал он ей для поддержки.

В зале вновь наступила тишина. Публика смотрела на Лану во все глаза, ожидая, когда она заговорит. И тогда девушка подумала о том, сколько трагедий, слез, унижений и надежд долгие годы скрывались за этими радостными лицами. Сегодня они все собрались здесь — живые и здоровые, нацеленные на счастливое будущее. Как и она. В первом ряду она заметила Кевина и Димитрия. Первый, казалось, был чем-то озабочен: ведь то, что она собиралась рассказывать, касалось и его. Димитрий же старался поддержать ее дерзким и вместе с тем нежным взглядом. Один юноша был ее прошлым, второй — принадлежал будущему.

Лана глубоко вдохнула и начала свою речь.