Надломленные души

Димитрий едва заметно улыбнулся и сел на краешек кровати своего подшефного. Он сопровождал Дилана в больницу, дождался, когда его привезут из операционной, и теперь пытался его подбодрить.

— Не бери в голову, все это, скорее всего, легенды.

— Врач сказал, что к вечеру меня выпишут.

— Знаю, я тебя отвезу.

Внезапно лицо подростка просияло, и Димитрий обернулся, чтобы понять причину этой волшебной перемены. В проеме двери в палату стояла Лия, и они с Диланом не сводили друг с друга глаз, словно были одни на всем белом свете.

— Ладно, не буду вам мешать, — сказал Димитрий.

Он поздоровался с Лией и слегка отстранил ее, чтобы выйти из палаты.

Девушка приблизилась к больному и осторожно дотронулась до перебинтованной руки.

— Болит?

— Нет.

— Потому, что ты такой крутой?

— Потому, что мне сделали укол. Классно, что ты пришла.

— Классно, и правда, — повторила она, передразнивая его движение плечами.

Вошла медсестра.

— Ну, как вы себя чувствуете?

— Все хорошо.

— Ах, это вы, Лия?! — вдруг воскликнула женщина в белом халате, заметив девушку.

— Привет… Жанна, — смутилась та.

— Вы закончили обследование?

Лицо Лии омрачилось.

— Простите, но я пришла сюда пообщаться с другом.

— Хорошо, я вас оставлю. Зайду попозже.

Дилан приподнялся.

— О каком обследовании она говорила?

— Ерунда. Кое-что по девичьей части.

— Кажется, ты с ней хорошо знакома?

— Нет, не особенно.

— Да? А мне показалось…

— Кстати, я принесла тебе книжку.

Он решил не продолжать расспросы и попытался разобрать название.

— «Виноваты… звезды».

— Да. Не совсем «мой» роман. Во всяком случае… так я сначала думала… а потом начала читать и постепенно увлеклась.

— Вроде того… что нельзя заранее составлять мнение, как говорит Дантен.

— Он советует, правда, применять этот подход к людям, которых не знаешь.

— Но ведь и книга — это все равно что человек, ведь так? Смотришь на обложку, заглавие и составляешь мнение. Но нужно провести вместе много часов, прежде чем получишь о ней четкое представление и поймешь, что хотел сказать автор.

Лия ласково провела по его щеке.

— Да ты настоящий поэт, который пока себя им не осознает.

— Думаешь?

— У тебя обостренная чувствительность, как у всех настоящих поэтов.

Когда Димитрий вернулся, он был удивлен, что беседа Лии и Дилана еще не закончилась, и остался стоять возле двери. Близость молодых людей его трогала, но он не мог помешать себе с ужасом думать о том, к чему могло привести это зарождавшееся чувство.

46

— Салам алейкум.

Получение первого сообщения сразу наэлектризовало хакерскую группу. Внимание всех сосредоточилось на зоне «комнаты» Ланы, где она теперь часами прочитывала комментарии и ставила «лайки» на публикациях, которые не переставали ее поражать, чтобы не сказать — возмущать. Монитор ее компьютера был соединен с другим, огромным, который могла видеть вся группа.

Микаэль подошел к ней.

— Теперь твой ход, — шепнул он ей. — Это Абу Салеб, он и есть наша цель.

— Кто ты?

— Брат твой, сражающийся за дело Аллаха и Его Пророка. А ты?

— Сандра, как ты и прочел.

— Сандра? Не мусульманское имя.

— Я не виновата, что родители так меня назвали! Но я приняла ислам.

— Если ты приняла нашу веру… респект. А твое новое имя, ты его взяла?

— Да. Айша.

— Как у любимой жены Пророка. Отличный выбор! Тогда почему ты пользуешься до сих пор именем неверных?

— Потому что родители ничего об этом не знают, а если узнают, то меня накажут. Они — обычные обыватели, католики, очень ограниченные, и националисты к тому же. А я пока несовершеннолетняя.

— Понял… А каким образом тебе удалось выйти на верный путь?

— Ну, есть тысячи способов…

— Объясни подробнее.

— Прежде всего мне не нравится их взгляд на мир. Для них — с одной стороны католики, а с другой — все остальные. И эти остальные сплошь идиоты и дикари, ну, что-то вроде того, сам понимаешь.

— Отлично, Лана. Продолжай в том же духе, — шепнул Микаэль.