Надломленные оковы

Толстяк резко развернулся и уставился на край поляны, где, вольготно прислонившись к одному из деревьев, стоял человек. Несмотря на юное лицо с острыми чертами лица, он не выглядел молодым. В цепком взгляде пронзительных серых глазах читался изрядный жизненный опыт, несвойственный этому возрасту.

— Хозяин! — закричал толстяк. — Но как? Но вы… Но почему?!

Юноша выпрямился и сделал навстречу толстяку несколько с виду неторопливых, но очень быстрых шагов. Он выбросил руку и ухватил того за горло, поднимая над землёй. Толстяк захрипел.

— Неужели ты думаешь, что я настолько глуп? Что, услышав о твоих плохих снах, ничего не заподозрил? Неужели думал, что я не знаю о Праве принадлежащей мне богини? Не догадаюсь, что за истур и юзур последует каариз?

В шее толстяка что-то громко хрустнуло, и он обмяк. Юноша легко, словно пушинку, отшвырнул тучное тело.

— Э, нет! Так просто ты у меня не отделаешься! — прошипел он, протягивая руку в сторону трупа.

Противоестественно вывернутая шея засветилась слабым жёлтым светом, голова дёрнулась, вставая на место. Толстяк громко захрипел, прокашлялся, перекатился на живот и поднялся на четвереньки. На коленях он подполз к юноше и ткнулся головой ему в ноги.

— Хозяин! — проскулил он.

— Неблагодарное животное, кусающее кормящую его руку! Бешеный пёс, предавший своего господина! Никчёмная тварь, не ценящая доброты и снисходительности! — процедил юноша и с отвращением пнул толстяка ногой.

— Хозяин! — вновь проскулил толстяк. — Я же хотел как лучше!

— Как лучше? Хочешь сказать, что предать меня — это «как лучше»?

— Я же спрашивал! Вы сказали, что я вам мешаю! Что вы жалеете о моём призыве! — внезапно в его затравленных глазах мелькнула надежда. — Или вы пошутили?

— Я редко когда шучу, — качнул головой Хозяин. — Ты действительно мешаешь. Но разве мои доброта и терпение — повод для предательства?

— Вы сказали… Я сначала думал покончить с собой, чтобы больше вам не мешать!

— Лучше бы ты так и сделал! — безжалостно ответил Хозяин.

Толстяк вскочил на ноги, рука его опустилась на пояс, выхватывая из ножен длинный широкий нож. Юноша никак не отреагировал на оружие. Толстяк молниеносно взмахнул ножом. Через мгновение на его горле появилась красная полоска, тут же превратившаяся в широкий разрез, из которого хлынул поток крови. Странным образом, эта кровь, попадая на фиолетовую ткань костюма, стекала вниз, не оставляя пятен.

— Э, нет, так не пойдёт! — неодобрительно покачал головой Хозяин. — Думать надо было раньше!

Он небрежно взмахнул рукой: нож вырвался из ладони толстяка, с огромной скоростью пролетел через поляну и вонзился по самую рукоять в ствол дерева. Кровь, бьющая из горла, остановилась. С земли и травы в воздух поднялись красные капли, подлетели к разрезу и впитались, вернувшись обратно в рассечённые сосуды. Жировые складки колыхнулись, края раны засветились и сомкнулись, не оставляя от широкого пореза ни малейшего следа.

— Нриз, самоубийство запрещено! Если ты подохнешь, это испортит весь воспитательный момент!

Толстяк, которого назвали Нризом, заскулил.

— Я дал тебе всё. Возвысил тебя, превратил из жалкого ничтожного человечка, в большее, чем ты когда-либо мог надеяться стать. Дал тебе доступ к знаниям, материалам и инструментам. А что взамен? Получил самое настоящее предательство!

— Но Хозяин! Вы же сами сказали, что я бесполезен! Что я мог сделать?

— Мог перестать или хотя бы попытаться перестать быть таковым!

— Но у меня нет магии, я же не могу…

— Нет магии? У тебя был доступ к третьей по размеру библиотеке Итшес! Были лучшие, или одни из самых лучших лаборатории! В твоём распоряжении имелись мастерские, способные произвести всё, что пожелаешь! И перед тобой лежала цель! Цель, которую ты решил не преследовать, удовлетворившись спокойной жизнью обывателя! Ты провёл в Цитадели тридцать восемь лет, но добился… Ты не добился практически ничего! В то время, когда богиня начала отравлять твои сны, у меня появилась слабая надежда, что ты изменишься! Что потянешься к знаниям не из-под палки, а сам, по собственной воле! Что перейдёшь от бессмысленных фантазий к их практической реализации. Станешь к чему-то стремиться, начнёшь делать хотя бы редкие осторожные шаги. Ты мог со временем перестать быть рабом, а стать моим помощником, возможно, даже учеником! Тем, кем бы я гордился! Через какую-то пару тройку сотен лет смог бы стать мне равным!

— Хозяин!

— Ты прав, тут я немного преувеличил. Равным мне ты бы не стал, а вот сравниться с кем-то из Двенадцати — запросто.

— Хозяин, но ведь я стар! Жить мне осталось совсем недолго!

— Жалкие бесполезные оправдания! Если бы ты только по-настоящему захотел, то нашёл бы и способ. Если бы захотел сильно, смог бы получить даже магию! Да, ты, скорее всего, бы сгинул, вероятность успеха ничтожна, но не равна нулю! Но нет, ты только жрал да спал, словно какой-то ничтожный мещанин, довольный своим положением и не желающий большего. А в итоге и вовсе пошёл на предательство!