Надменный любовник

Алистэйр разглядывал каштановый водопад ее распущенных волос. Конечно, так отправляться опасно. Он закрутил ее волосы на затылке и нахлобучил на нее свою шляпу. Его же темные волосы не привлекали внимания.

Джессамин спокойно позволила ему прикоснуться к ней. Глэншил опустил руки и на шаг отошел от нее, оценивая свою работу.

— Ну же, идем, любовь моя. Чем быстрее мы посвятим тебя в преступную жизнь, тем быстрее ты доберешься сегодня до кровати.

— Этого-то я и боюсь, — прошептала она, но послушно пошла вслед за ним.

— Можешь считать, что тебе выпала великая честь. — Он вел ее по боковым проулкам между домами к тяжелым железным воротам, преграждающим вход во владение. — Место, удачное для ограбления во всех отношениях. Может, попробуешь угадать почему?

— Нет!

— Прежде всего, — бесстрастно продолжал Глэншил, — этот дом стоит посреди большого парка, вдалеке от остальных зданий. В городе нечасто такое встретишь. Но зато туда нельзя проникнуть по крыше — мы просто не сможем на нее залезть.

— Какая неприятность! Тогда давайте уйдем отсюда, — обрадовалась Джессамин.

— Но существует еще много других способов. — Он, казалось не слышал ее слов. — И даже если мне не удастся показать тебе сегодня красоту лондонских крыш, по крайней мере ты узнаешь, что такое воровство.

— Очень любезно с вашей стороны, — сказала она.

— Прежде всего надо пробраться за эти большие железные ворота. Это довольно просто, я уже видел здесь боковые ворота, которые обычно забывают проверять. Как только мы проникнем туда, задача немного усложнится. Хозяев нет, и все двери заперты.

— Но вы, конечно же, сможете преодолеть это!

— Ты уже кое-чему научилась и начинаешь меня ценить, — с иронией заметил Глэншил. — Конечно, смогу. У меня есть отмычки.

— Что?!

— Ими пользуется не каждый вор. Прекрасные инструменты! Это Никодемус их достал. Научиться пользоваться ими было нелегко, учитывая, что у меня не было наставника, но полагаю, теперь я уже превосходно в них разбираюсь.

— Вы можете гордиться собой, — ехидно сказала Джессамин.

Они дошли до боковых ворот поместья. Открыть их оказалось несложно, и они беспрепятственно проникли на территорию имения.

— Теперь надо решить, — продолжал он, закрывая за собой ворота, — как лучше овладеть этой крепостью. Если мы пойдем через черный ход, нас скорее всего услышат слуги, которые могут быть сейчас в доме. Если же мы попробуем войти через главную дверь, весьма вероятно, что нас заметят.

— Возможно, в доме есть боковая дверь, так же, как и боковые ворота, — уныло предположила Джессамин.

— Она вполне могла бы быть, но в этом доме ее нет. Дом построен недавно, хозяева и архитекторы, судя по всему, позаботились обезопасить себя от воров, которые бродят по улицам Лондона. Другие двери только на втором этаже. Они ведут на маленькие каменные балкончики, которые, видимо, задумывались как готические.

Джессамин разглядывала здание.

— Выглядит зловеще.

— Так что же ты предложишь мне, Джессамин? Как нам штурмовать эту неприступную крепость?

Алистэйр упрямо ждал ответа. Происходящее захватило ее, он видел это. Он пытался совратить ее душу, так же как и ее тело, и ему необходимо было увериться, что он достиг кое-чего.

— Дерево, — наконец произнесла Джессамин. — Вы можете залезть на дерево и спрыгнуть оттуда на балкон.

Он удержался от соблазна поцеловать ее.

— Оригинальная мысль, но не слишком удачная. Рядом с домом нет деревьев.

— А веревочная лестница?

— Я забыл ее.

Это вызвало у нее слабую улыбку.

— Может быть, мы оставим эту затею и вернемся в Кент? — с надеждой предположила она.

— Неужели у тебя такое бедное воображение? Нам брошен вызов, и мы примем его. Пусть у меня нет лестницы, но есть веревка. — Он вытащил из сумки моток тонкой, но прочной веревки.

— Удобно, — проворчала Джессамин. — Когда нас поймают, не нужно будет искать, чем нас связывать.

— Нас не поймают, дорогая. Идем.

Она покорно пошла за ним по холодной земле.

— Да, и что касается панталон, — уже смелее продолжала она. — Даже если меня повесят, по крайней мере хотя бы моя скромность не пострадает.

Он обернулся и взглянул на нее с нежностью.

— Ах, Джессамин, — ляпнул он не подумав, — даже такую ехидну, как ты, можно полюбить.

Ее словно ударили.

«Можно полюбить даже такую ехидну, как ты».

Признание ошеломило ее. «О нет, только не он», — молилась Джессамин. Потому что этому мужчине она не сможет отказать.

Казалось, он сам испугался своих необдуманных слов. Больше он не проронил ни слова, и до огромного темного здания они дошли молча, но эта мысль не оставляла его. За воротами ночной город был занят своими делами, до них доносился неясный шум, жизнь продолжалась. Он шел на несколько шагов впереди нее и не сразу заметил, что она отстала.