══════════════════ Во гресех незамоленныих,═════════════════
═══════════════════ Угрязли во гресех души смрадные,══
══════════════════ Не услышати грешником спасения,═══
══════════════════ Не изведати Божия благоволения..?[98] ()
Во-вторых, легко заметить, что понятие о чуде есть понятие относительное. Если данная вещь мыслится самостоятельно, например, изолированно-вещественно или исторически, и мы ее рассматриваем с логической, практической и эстетической точки зрения, она не есть чудо. Но, если та же самая вещь мыслится с точки зрения соответствия ее идеально-личностному бытию, она есть обязательно чудо. Чудом, несомненно, являются вещи в мистически-умном восхождении. В "Жизни преподобнаго Григория Синаита" читаем: "Совершающий в духе восхождение к Богу как бы в некотором зеркале созерцает всю тварь световидною, "аще в теле, аще кроме тела, не вем", как говорит великий Апостол (2═Кор.═III, 2), пока какое-нибудь препятствие, возникшее в это время, не заставит прийти в себя"[99]. Хотя таких примеров видения твари как чуда очень много, но я не стану приводить тут житийную литературу, чтобы не дразнить гусей. Достаточно привести такие же примеры и из светской литературы.
Читаем у Достоевского: "В юности моей, давно уже, чуть не сорок лет тому, ходили мы с отцом Анфимом по всей Руси, собирая на монастырь подаяние, и заночевали раз на большой реке судоходной, на берегу с рыбаками, а вместе с нами присел один благообразный юноша, крестьянин, лет уже восемнадцати на вид, поспешал он к своему месту на завтра купеческую барку бичевою тянуть. И вижу я, смотрит он перед собою умиленно и ясно. Ночь светлая, тихая, теплая, июльская, река широкая, пар от нее поднимается, свежит нас, слегка всплеснет рыбка, птички замолкли, все тихо, благолепно, все Богу молится. И не спим мы только оба, я да юноша этот, и разговорились мы о красе мира сего Божьего и о великой тайне его. Всякая-то травка, всякая-то букашка, муравей, пчела золотая, все-то до изумления знают путь свой, не имея ума, тайну Божию свидетельствуют, беспрерывно совершают ее сами. И, вижу я, разгорелось сердце милого юноши. Поведал он мне, что лес любит, птичек лесных; был он птицелов, каждый их свист понимал, каждую птичку приманить умел: лучше того, как в лесу, ничего я, говорит, не знаю, да и все хорошо. "Истинно, отвечаю ему, все хорошо и великолепно, потому что все истина. Посмотри, говорю ему, на коня, животное великое, близ человека стоящее, али на вола, его питающего и работающего ему, понурого и задумчивого, посмотри на лики их: какая кротость, какая привязанность к человеку, часто бьющему его безжалостно, какая незлобивость, какая доверчивость и какая красота в его лике. Трогательно даже это и знать, что на нем нет никакого греха, ибо все совершенно, все, кроме человека, безгрешно, и с ними Христос еще раньше нашего". "Да неужто, спрашивает юноша, и у них Христос?" "Как же может быть иначе, говорю ему, ибо для всех Слово; все создание и вся тварь, каждый листик устремляется к Слову, Богу славу поет, Христу плачет, себе неведомо, тайной жития своего безгрешного совершает сие"[100]. Все это - прекрасный пример интерпретирования самых обычных вещей как чудесных.
Чудом, несомненно, представляется весь мир той отшельнице Февронии, которую так хорошо изобразили, на основании народных источников, В.И.Бельский и Н.А.Римский-Корсаков в известном "Сказании о граде Китеже", где нижеследующие слова Февронии находятся в контексте общей "похвалы пустыни".
═══════════════════ Ах, ты, лес мой, пустыня прекрасная,
══════════════════ Ты дубравушка-царство зеленое!═════
═══════════════════ Что родимая мати любезная,══
═══════════════════ Меня с детства растила и пестовала.═
══════════════════ Ты ли чадо свое не забавила,════
═══════════════════ Неразумное ты ли не тешила,══
═══════════════════ Днем умильные песни играючи,══════════════════
═══════════════════ Сказки чудные ночью нашептывая?══
═══════════════════ Птиц, зверей мне дала во товарищи,══
══════════════════ А как вдоволь я с ними натешуся, - ═══
═══════════════════ Нагоняя видения сонные,══════
═══════════════════ Шумом листьев меня угоманивала.══
═══════════════════ Ах, спасибо, пустыня, за все, про все:════
══════════════════ За красу за твою вековечную,════
══════════════════ За прохладу порой полуденную════
══════════════════ Да за ночку парную, за воложную,══
══════════════════ За туманы вечерние сизые,════════
══════════════════ По утрам же за росы жемчужные.═══
══════════════════ За безмолвье, за думушки долгие,═══════
═══════════════════ Думы долгие, тихие, радостные...═══
И далее:═════
═══════════════════ День и ночь у нас служба воскресная,
═══════════════════ Днем и ночью тимьяны да ладаны;══════
═══════════════════ Днем сияет нам солнышко ясное,═════════
═══════════════════ Ночью звезды, как свечки, затеплятся.
═══════════════════ День и ночь у нас пенье умильное,═══
═══════════════════ Что на все голоса ликование, - ═══
═══════════════════ Птицы, звери, дыхание всякое════════