Надо Помочь Бабушке

   - А он, кажется, ни стражникам, ни разбойникам не нужен, - Максим помолчал, потом продолжил: - Вы же слышали, стражник говорил, что он должен Баха куда-то отправить. И атаман разбойников тоже должен передать Баха какому-то заказчику. Эмилий нужен кому-то другому.

   - Совершенно верно, - подтвердил Агофен. - И вовсе не потому, что Эмилий Заслуженный библиотекарь Гезерского герцогства. А потому, что он внук бабушки Франчески и собирается разобраться с таинственными явлениями.

   - Посмотрим, что у нас получается, - попытался свести концы с концами Максим. - Кто-то не хочет, чтобы Бах явился к бабушке Франческе. И этот кто-то имеет власть. Он и стражникам приказы посылает, и разбойникам письма. Все это связано с теми непонятными явлениями, о которых бабушка Франческа пишет. Кто-то боится, что Эмиль может ему помешать.

   - Точно, - согласился Дороша. - Кто-то очень хочет задержать тебя, Петя.

   - Этот кто-то еще не знает, что Эмиль не один, что нас четверо, - напомнил Агофен.

   - Теперь уже знает, - напомнил Эмилий. - Теперь ему уже доложили. Может быть я один дальше пойду? Не стоит вам в эту историю ввязываться. Меня бабушка Франческа просила, а вам это ни к чему.

   - Зануда ты, Эмилька! - возмутился Максим. - То есть, тьфу, Петя Чайковский! Как тебе не стыдно. Неужели ты думаешь, что мы тебя оставим одного перед лицом опасностей, которые тебя ожидают. Дальше, может, быть еще хуже, поэтому идти надо всем вместе. Все вместе мы сила и к бабушке Франческе наверняка доберемся, а одного тебя схватят на первом же перекрестке.

   - Одинокого верблюда стая шакалов всегда осилит, а караван растопчет шакалов и пойдет дальше, - выдал очередную восточную мудрость Агофен.

   Спорить с друзьями и одновременно опровергать восточную мудрость не имело смысла. Эмилий вынужден был признать, что они правы, и идти надо всем вместе.

   - Раз так, давайте подкрепимся, - предложил Максим. Чувствую, что впереди у нас неплохая драка, а перед дракой полезно подкрепиться. Пусть Бах ест свою капусту, а мы приберем пирог с мясом.

   - Пирог с мясом конфисковали коррумпированные и алчные стражники, - напомнил Агофен. - И пироги с рыбой тоже. Придется нам всем радоваться пирогам с капустой. Но я все равно не перейду в вегетарианство, - предупредил он.

   - Скажи-ка, многоопытный путешественник по параллельным мирам, как на твоей земле обстоит дело с разбойниками? - спросил у Максима Агофен, лениво пожевывая кусок пирога с капустой. - Не с мелкими грабителями, которые выходят на большую дорогу, чтобы прокормиться, а с бандитами, крупного масштаба, поставившими свое дело на широкую ногу?

   - У нас с разбойниками крупного масштаба дело обстоит достаточно благополучно, - сообщил Максим. - Сейчас их почти нет. Но в недалеком прошлом по Руси гуляли такие бандформирования, что закачаешься.

   - У вас бандиты не занимались разбоем, а просто гулял? - удивился Эмилий. - Как это понять? Где они гуляли и почему?

   - "Гуляли" - слово с многими значениями, - немного подумав, стал объяснять Максим. - Сейчас это означает прогуливаться, а до того, "гулять" - значило м-м-м... основательно развлекаться, а еще до того - грабить окрестных жителей.

   - Очень интересно, - обрадовался Эмилий. - Одно слово а три таких разных значения. Надо записать, - он полез в сумочку за карандашом и записной книжечкой.

   - А "закачаешься", насколько я понимаю, мой эрудированный друг, может означать что-то вроде восхищения или удивления. Но поскольку действиями разбойников ты восхищаться не можешь, то ты, вероятно, утверждаешь, что разбойников было очень много и они, во время своих массовых гуляний, основательно грабили окрестных жителей.

   - Закачаешься... Восхищаешься или удивляешься. Совершенно великолепно, - опять склонился над записной книжкой Эмилий.

   - Ты не ошибаешься, мой догадливый друг, подтвердил Максим соображение Агофена. - Но "много" - это мягко сказано. И грабили - это тоже не совсем точно. Разбойники собирали многотысячные армии и занимали города. Но действовали они, как указывают политологи,[25] не для личного обогащения, а из чувства протеста. Они стремились восстановить справедливость и грабили только богатых.

   - У бедных и грабить нечего, - пробурчал Дороша.

   Максим оставил его замечание без ответа и продолжил: