Надо помочь Ральфу (СИ)

А табун совершенно не обратил внимания на то, что произошло. Он, можно сказать, вовсе не заметил ни того, как их товарка расправилась с драконом, ни героических устремлений гнома. Да, какой-то дракон хотел куда-то съездить… Да, лошадка уронила какого-то неумелого всадника. Ну и что?.. А ничего. Дракон больше не хочет никуда ехать. Гном машет секирой… И опять: ну и что? А ничего, пусть машет, если ему это нравится. Лошадок это не касается.

* * *

Тарелку с маринованными грибочками Ясноглазака аккуратненько влепила ран сержанту Грингу в лицо. Плашмя. Прием довольно сложный. Среди низушков, она единственная освоила его в совершенстве. Посуда и по размеру вполне подошла. Это был даже не удар, а «плотный шмяк в морду». Тарелка не пострадала, чего нельзя сказать о сержанте. Когда посуда упала на землю, и стало возможно увидеть пострадавшее лицо Гринга, оказалось, что сержантский огонек в его глазах исчез начисто. Вместо него, во взгляде, появилось что-то вроде растерянности и моральной усталости. А на правый ус пристроился маринованный гриб. Небольшой аккуратненький, голубенький… Голубой гриб на фоне черного уса – это выглядело, по меньшей мере, забавно. Другие грибочки расположились на плечах, зацепились, где смогли, на карманчиках и швах красного жилета. Ран сержант Гринг в красном жилете и голубых грибах – такое наемники видели впервые. В шеренге раздались смешки, кто-то с чувством крякнул, кто-то сказал: «кра-со-та», еще кто-то обрадовался: «Ну и закусь!» Наемники люди грубоватые, но не без юмора. А юмор у них соответствовал профессии. Серьезность обстановки до них пока еще не дошла. Тарелку с грибочками, которую запустила в сержанта Ясноглазка, они приняли за дурацкую хулиганскую выходку: обиделась, мол, глупая девка, взбеленилась и швырнула посудину. Жаль, что с такими хорошими грибочками. Не могли, закаленные в боях воины, принять всерьез этот женский бзик.

Сержанта Гринга неожиданный и коварный «шмяк», глиняной тарелкой с маринованными грибами, в какой-то мере контузил. Не физически, а морально-психологически. Какую-то важную извилину в мозгах, замкнуло на массу, и с этого момента, соображать сержант Гринг стал туго и медленно. Он понимал, что как сержант, должен что-то приказать своим подчиненным, но не мог сообразить, что. Ему теперь даже Святой Барбатий, со всеми своими капитанами помочь не мог.

Поскольку ран гран капитан Кромб отсутствовал, а сержант морально выбыл из строя, командование отрядом принял на себя капрал Финк.

– Ты чего это, девка? Чокнулась?! Тарелками бросаешься, дура деревенская! – сурово отчитал он Ясноглазку. – Ты мне это брось, недоросток беспредельный!

– Бери свою команду, усатых болванов, и убирайтесь отсюда как можно дальше, – посоветовала капралу Ясноглазка. Она еще не успела как следует рассердиться, и совет ее, вполне, можно было считать добрым.

– А то что? – несерьезно, и даже легкомысленно, отнесся к совету капрал Финк, поскольку посчитал Ясноглазку глупой и взбалмошной девкой, с которой можно управиться в два счета. И, вроде бы, имел для этого полную возможность: у него за спиной был богатый жизненный опыт, достаточный опыт действий, по умиротворения гражданского населения, а за спиной, как нерушимая стена, стояли два десятка закаленных солдат, храбрых и отчаянных меченосцев. Капрал Финк был уверен, что быстро и без особого труда утихомирит малявок. Это была его первая серьезная ошибка.

– А то будет плохо, – предупредила Ясноглазка и даже немного пожалела наемников, которые этого не понимали. Наемники ведь не знали, что с ними может статься. А она знала. У нее за спиной находились почти четыре десятка девчат. Каждая держала в руках боевую посуду.

Наемники были опытными, закаленными в нелегких боях и походах солдатами. Они не могли всерьез принять этот женский бзик. До них никак не могло дойти, что девочки-малявочки, со своими тарелочками, горшочками и солоночками – серьезный противник. Просто – диковатые ведьмочки, которые не видели еще настоящих солдат. Мало этих малявок в детстве пороли, вот они и воображают из себе неизвестно кого… И следует навести здесь порядок. Раз и навсегда. В том, что они порядок наведут, солдаты не сомневались.

– Цыц! – весело рыкнул на Ясноглазку и всех ее малявок капрал Финк. – Прикажу выпороть! Тарелки на землю! Всем сесть, руки за голову, и не шевелиться!

Привычная команда, во всех армиях мира, побежденные выполняют ее, не задумываясь, беспрекословно и быстро. Гражданские задумываются, ворчат, но тоже выполняют: медленно и неуклюже.

На Ясноглазку, капральский рык, вообще, не подействовал. На малявок тоже. Никто из них не сел. А положить руки на голову они просто не могли. Руки у них были заняты, в них малявки держали боевую посуду.

– Щчас… – Ясноглазка улыбнулась. Улыбочка ее не обещала капралу Финку, да и всему отряду наемников, ничего хорошего. Но капрал этого не понял.

– Обнажить мечи! – приказал капрал. Он решил, что пора, как следует пугнуть зарвавшихся ведьмочек. Это была вторая серьезная ошибка капрала Финка.