Надо посоветоваться!

Сергею МАТАФОНОВУ отвечает журналист газеты «Правда» Т. А. ГАЙДАР.

Здравствуй, Сергей!

Начну со слов, которыми ты закончил письмо: «Если ваш совет мне не поможет, я опущу руки...»

Вскоре после войны в наше соединение подводных лодок пришел служить матрос. Отец его погиб в 1941 году, когда корабли Балтфлота под непрерывной бомбежкой шли из Таллина в Ленинград.

Парень помнил отца, гордился им, горевал, что опоздал на войну, не сможет отомстить фашистам. Он специально попросился на подводные лодки, служба на которых всегда нелегка, а в те первые послевоенные годы была особенно тяжелой. Подводных лодок в строю оставалось мало, основное время подводники проводили в море; возвратившись на базу, занимались ремонтом, потом опять уходили на подлодке... Но пареньку такое напряжение даже нравилось. Очень ему хотелось быть достойным своего отца. Специальность рулевого-сигнальщика он освоил быстро и даже на горизонтальных рулях во время дифферентовки уверенно держал заданную глубину. А это не мало!

Но вот подошло время отработки задачи по выходу личного состава из «поврежденной» лодки через торпедный аппарат. Вообще-то не очень приятное занятие. Надев специальный дыхательный прибор, подводник залезает в трубу торпедного аппарата. Тяжелая крышка герметически закрывается. Человек лежит в полнейшей темноте, и постепенно труба заполняется забортной водой...

Уже на первых тренировках стало ясно, что с нашим пареньком что-то не в порядке. Едва надев прибор, он бледнел, а как только крышка за ним закрывалась и еще воду не успевали подать из трубы, раздавался отчаянный стук.

Беседы, пример товарищей, которые тоже поначалу побаивались, но потом успешно выполняли упражнение, — все это не помогало. Оказалось, у паренька была клаустрофобия — особая болезнь, которая приводит к повышенной боязни тесноты, ограниченного пространства. А раз так — встал вопрос о списании его с подводной лодки.

Вечером он пришел ко мне в каюту:

— Товарищ капитан, разрешите попробовать еще раз!

— Нет, — сказал я, — это опасно. Да и зачем? Будете служить на надводном корабле. Чем плохо?

— Разрешите. Очень прошу. Нельзя мне уходить с лодки!

И было в его голосе что-то такое, что заставило меня переменить решение.

— Ладно, — сказал я. — Еще один раз. Последний!

До сих пор помню, как волновались мы все в первом отсеке, когда закрылась крышка торпедного аппарата и наступила тишина. Затем вместо тревожного грохота раздался условный сигнал: «Все в порядке, давайте воду...»

Прошло много лет, но и теперь, если мне трудно, если что-то не получается, не хватает сил, терпения, выдержки, я вспоминаю того матроса, его побледневшее лицо, насупленные брови... Нет, нельзя опускать руки перед трудностями. И особенно нельзя этого делать в молодости, когда закладываются основы характера, когда человек узнает себя, проверяет свои возможности. Отступил от намеченной цели раз, второй, третий... И уже родилась привычка делать себе скидку, и уже много, чего человек хотел бы добиться, он не сможет достигнуть никогда...

Прошу тебя, Сергей, ни за что не опускай руки.

Ты пишешь: «Я очень люблю ребятишек». Ты пишешь: «Моя самая большая мечта — воспитать ребят такими, чтобы они были полезными Родине». Хорошие слова, прекрасная мечта — отступать здесь нельзя. Другое дело — как за это взяться.

Мне думается, прежде всего дело в личной убежденности, в личном примере. Ты хотел сразу создать большую команду, составить списки, распределить обязанности... Не получилось... Ну так что же? Ведь все равно 82 ветерана в вашем селе живут, и многие из них, видимо, нуждаются в помощи и заботе.

Начни не с командования. Начни с черновой работы. С реальной помощи людям. Будет у тебя два или три искренних — не за страх, а за совесть — помощника, уже хорошо. Станешь делать настоящее дело — их появится больше. И не спеши расширять круг тимуровцев. Принимайте к себе тех, кто действительно хочет посвятить себя этому благородному делу.

А что именно делать — тут тебе на месте видней. Вот ты говоришь, обелиск погибшим односельчанам зарос травой. Конечно, это больно и стыдно. Придет весна, займись этим. Если есть друзья — с ними. А нет, так сам. Уверен: будешь работать — к тебе придут на помощь.

У вас хорошая рыбалка — попробуй разузнать секреты, найти лучшее место, сделать лучшие снасти: пусть у вас рыба ловится лучше всех, а улов пойдет в подарок тем, кого вы хотите порадовать...

Я хочу сказать, что дело надо начинать с дела, а не с организационного собрания. И постарайся, чтобы дело это, во-первых, было действительно нужным, во-вторых, делалось не напоказ, а в-третьих, весело. Вот это уж непременные условия.