Надпись

— Я просто поставил эксперимент, Мишель. Кинул спичку в вещество, напоминавшее порох, и оно полыхнуло. Сумасшедшие до времени прячутся в гнилых подвалах, в психиатрических клиниках, в художественных мастерских. Они укрылись от дневного света в подполье и кишат там несметными скопищами. Большевиков разбомбят не американцы. Кремль падет не от удара атомной бомбы. Его разрушат сумасшедшие, когда выйдут из подполья. Они наполнят министерства, партийные комитеты, творческие союзы и руками раздерут большевистские танки, свалят с пьедесталов большевистские памятники, заплюют и захаркают большевистские святыни. Предвижу «революцию сумасшедших», их безумную, размалеванную, в пучеглазых масках толпу. Перед ней, огромная, на ходулях, шествует Смертушка, разукрашенная голубыми цветочками, подпоясанная по костлявым бедрам красным флагом, который она содрала с кремлевского шпиля. Мы побывали в штабе революции, Мишель, среди революционных шизофреников…

Они оказались у Никитских ворот. Ампирная белая церковь, глухая и заколоченная, казалась тихой усыпальницей, где витали прозрачные тени исчезнувшего, невозвратного прошлого. Темный фрак влюбленного Пушкина, свадебная фата Натали, тихие золотые огни, колеблемые венчальными песнопениями. Коробейников, печально любя эту церковь, продолжил свою опасную игру с Саблиным:

— Мне кажется, дорогой Рудольф, вы преувеличиваете роль шизофреников в борьбе с советским строем. Мы имеем дело с горсткой запуганных и не всегда талантливых художников, каждый из которых состоит на учете если не в КГБ, то в психушке.

— Мишель, когда в социальной жизни прохладно или холодно, когда в политике лед и снег, тогда эпидемия сумасшествия подморожена, безумцы прячутся в подвалах, на чердаках, в загаженных коммунальных квартирах. Но как только наступает оттепель и все начинает таять, течь, вонять, разлагаться, то сумасшедшие размножаются с необычайной скоростью, проникают во все слои общества, заражают огромные массы людей. Сталин понимал опасность сумасшедших. Он построил для них ГУЛАГ, своеобразный Рай сумасшедших. Чтобы дать им занятие, он заставлял их рыть каналы. Цивилизацию Марса погубили расплодившиеся сумасшедшие, которые перестали рыть каналы. ГУЛАГ, этот сталинский Рай сумасшедших, где апостолом Петром был поставлен Лаврентий Берия, ангелами служили охранники, серафимы и херувимы были исполнителями приговоров, пускавшими неисправимым безумцам пулю в затылок, тем самым приобщая мучеников к лику сумасшедших святых. Над архитектурой ГУЛАГа работали лучшие архитекторы страны — Жолтовский, братья Веснины, Щусев. Павильоны ВДНХ с их изумительными колоннами, фризами и фронтонами были прообразом концентрационного Рая, задуманного Сталиным для спасения Родины.

Коробейников не мог понять, шутит ли Саблин в своей обычной жестокой манере или говорит серьезно, обнаруживая глубинную патологию, которая облекалась им в поэтическую форму, в непрестанную, возбуждающую его игру.

Они проходили здание Консерватории, которое всегда тайно тревожило и волновало Коробейникова. Было вместилищем музыкальных бурь, симфонических ураганов, в которые превратились бушевавшие некогда войны и революции, человеческие взлеты и грехопадения. Эта музыка, как синие грозовые тучи, копилась под потолками здания, среди портретов великих композиторов, мерцая ртутными проблесками, рокоча потаенными громами. Еще один изящный полонез, взлет смычка, удар в костяную клавишу, и тучи вырвутся из окон Консерватории, наполнят мир яростью ожившей истории.

— Дорогой Рудольф, ваши оригинальные образы мешают увидеть в сталинских репрессиях результат внутрипартийной борьбы, столкновение разных концепций развития. Вы кладете начало новой отрасли знаний — психиатрическому обществоведению, — осторожно возражал Коробейников.