Надписи дождя

— Чего так смотришь? Я тут дела проворачиваю. Решаю, как денег заработать. Потому что я — кормилец в доме. Все на мне. И посуду помыть, и вынести мусор. Все на моих плечах. Даже песнями заняться некогда!

Он закрыл руками голову. Через секунды выглянул из-за ладоней, словно проверяя, не исчезнет ли Джесс.

— У меня такое чувство, что ты мне на мозги давишь. Как моя бывшая недоразвитая подружка. — кисло выпалил Риз и закрылся в ванной.

Джесс обиделась. " Предатель! Так значит, я не единственная у него?! Значит, была еще подружка! Как он мог?"

Слова Риза звучали в голове, как назойливая муха. Наносили с каждой минутой все большую обиду. Джесс поплелась к окну, не веря в случившееся, не зная, куда ее несут ноги.

«Что теперь делать? Захочет ли Риз снова видеть меня?»

Она не знала и шла в пропасть.

Не помня как пришла, Джесс очнулась на своем старом месте на улице: возле нише в стене дома, образованная выпавшими от времени кирпичами. Только сейчас ниша предстала маленькой и жалкой. От этого Джесс стало еще хуже на душе. Сами собой мысли вернулись к Ризу. К тому Ризу, что пел песни, привел ее в кафе и угостил молоком.

При его доброте и талантам ему только и повстречалась в жизни "недоделанная подружка". Джесс — не такая. А гордость не позволяла вернуться в дом и выслушивать оскорбления.

Джесс в своей норе не чувствовала себя защищенной. Несколько дней у Риза изменили все.

"Вот если бы я его не повстречала, то и не мучилась… Ой, Риз меня спас от машины. Если бы не он, я бы умерла".

На прежнем месте

В сумерках стало еще холоднее. Джесс, нахмурившись, смотрела в землю. Миру было сейчас плевать на Джесс. Это точно. И Джесс не хотела ничего видеть. Тем более что-то, напоминающее о паре прошлых дней. А ими пропиталось все: мерцающие яркие вывески, заморосивший вдруг дождь, камни мостовой и откуда-то появившийся аромат горячего молока.

"Я — ничто" — говорила Джесс. Редким прохожим, замечающим Джесс, не было до нее никакого дела. Словно, увидев ее, они узнавали в ней только выщербленное место в кирпичной стене.

Еще час назад Джесс радовалась дому. А оказалось, что в нем голодно и плохо. Риз позвал ее к себе, а потом забыл. Она ему не интересна. У него есть друзья и пение. Возможно, он сейчас сидит в кофейне, пьёт свой напиток и зовёт домой еще кого-нибудь: девушку или полудурашливого музыканта. Это его дом. Приводит, кого захочет. А про Джесс Риз и не вспомнит.

И дождь застучал по земле. Только капли падали не с неба.

Под кирпичом она написала «мама, я тут». Скоро дождь смоет этот детский рисунок.

Джесс обратилась к небу. В нем в таинственных глубинах мерцали жемчужными искрами звезды. Где-то среди них в недостижимом мире они спрятали маму Джесс. Джесс так решила. И чем дольше она разглядывала густую синеву, тем страшнее становилась. Утрата неподъемной тяжестью давила на грудь.

— Солнце. Хочу, чтобы вышло солнце. — молила Джесс, понимая свое бессилие даже в этой просьбе.

Не зная, что еще делать и как жить, Джесс поплелась к тому месту у продуктового магазина, где Риз пел. Хотелось ей услышать сейчас чудо или мельком заглянуть в свою потерянную домашнюю жизнь, Джесс не понимала.

Двери уже открылись. Но покупатели не спешили внутрь.

Здесь ее и нашел Риз.

— Привет. — он взял ее на руки и отнес домой. — Прости. Вчера я не в настроении был.

Джесс радовалась маленькой кухни, как никогда прежде. Оказывается дом — это здорово. Разве она может держать обиду на Риза? Нет!

Большой Фанк

За стеной слышали повышенный тон голосов. По ярости криков не трудно было догадаться, что там ругаются и дерутся. Джесс смотрела в стену и размышляла: «Эти двое живут в собственном доме. Так чего же им не хватает?»

Вдруг гам голосов прекратился, и тут же что-то громко хлопнуло в коридоре. Джесс кинулась на звук. Риз тоже оторвался от телевизора и бесшумно подкрался к входной двери. Шум раздавались снаружи. Соседская дверь хлопнула еще раз, сотрясая стены, и вызывающий цокот каблуков удалялся.

Риз облегченно выдохнул и направился обратно к экрану с сериалом.

— Ой! — послышался дрожащий визг девушки. Той, что гавкала на Риза. И тут же ее прервал тяжелый грубый голос:

— Сама смотри куда прешь, толстуха… Зови. Я имею такое же право тут находиться, как и ты!

Послышалась брань. Затем стук в дверь. Некто надавил на нее. Джесс отпрянула. Раздраженный Риз вернулся.

— Кто там?

— Ты че заперся? Брата не пускаешь?!

— Френк?

— Это для мамочки я Френк. А для тебя Большой Фанк. — оттолкнул Риза грузного вида мужчина, протискиваясь через дверь. — Запомни!

Он по-детски погрозил пальцем. Такой жест наставничества не подходил для неопрятного толстяка. Отталкивающий грубый бас и липкий взгляд напугали Джесс. Она спряталась под диван, настороженно выглядывая на опасного человека.

Голова Большого Фанка походила на череп бульдога. Сбритые брови и лысая макушка морщились в полумраке комнаты. Маленькие глаза шарили вокруг.

— Че — как? Курить есть?

— Нет.

— Не хнычь. Придется тебя угостить. — Фанк полез в карман своего серого затертого плаща.