Надрывы

Впервые на Совете присутствовали посторонние, за всю тысячелетнюю историю зо-г-ары никогда не принимали послов, да и сами ни у кого ничего не просили. Гордость и чувство собственного достоинства настолько сильно были развиты в них, что никакого диалога не получалось. Сквозь презрение и ненависть любое предложение превращалось в угрозу или оскорбление, оттого непрерывная война, которую вели тролли со всеми соседями, прекратилась только тогда, когда соседи стали чересчур сильны, а тролли — наоборот. Но теперь было другое время, другие обстоятельства. Единственное Пророчество острым клинком нависло над беззащитным горлом империи, но чтобы опустить клинок, необходима рука, крепкая рука, а одни лишь зо-г-ары были неспособны этого сделать.

Когда родраги вошли, немое молчание повисло в зале. Все зо-г-ары внимательно осматривали вошедших, кто-то с презрением, кто-то с открытой ненавистью, кто-то с простым незамысловатым любопытством. В воздухе смешивались и причудливо переплетались все оттенки этих чувств, но особого напряжения не было, только недоумение. Каждый спрашивал себя, чего же желают эти извечные враги, пришедшие в столь непредсказуемое время.

Верховный разрешил гномам говорить и после их речи молчание стало гробовым. Мысль о союзе. О союзе! С родрагами! Не укладывалась в голове: "Как? Союз с этими… родрагами?! С этими… бесхребетными слабаками? Это просто немыслимо!" Атмосфера полнейшего потрясения, непонимания и удивления сгустилась над столом. Тогда Верховный сказал только два слова:

— Единственное Пророчество.

В глазах достойнейших появилась искорка понимания и осмысления происходящего. Казалось, строчки великого пророчества объясняют многое.

— Мы не станем обсуждать этот вопрос при посторонних! — Засухр выразил общее мнение.

— Хорошо, — кивнул Верховный. — Я прошу удалиться наших гостей, — обратился он к родрага. — Наши традиции не позволяют принимать решения в присутствии посторонних.

Гномы молча поклонились и вышли, ничем не выразив скрытого недовольства и презрения. Впрочем, дружба между родрагами и зо-г-арами была совершенно невозможна, если бы она случилась, то мироздание поколебалось и неустойчиво наклонилось в сторону, нарушая все законы. Но союз… союз был стратегически необходим, и это понимали все.

— Кто хочет высказать свое мнение? — обратился Верховный к Совету, когда гномы покинули Зал.

Засухр злобно выпятил подбородок и жестко заявил:

— Я решительно против союза с этими родрагами, — последнее слово он выплюнул, словно набившую оскомину кость райпры. — Пророчество однозначно говорит о нашей победе! Нет смысла в этом союзе!

— Но пророчество также говорит о "других отрядах", не только наших, — заметил Ар-Хек, старейший в Совете.

— Я свое мнение сказал, — отрубил Засухр, сложив руки на груди.

— Союз во всех отношениях полезен, — угрюмо бросил Резх, он никогда не отличался многословием, но зато его фразы были вескими. — Стратегия неумолимо требует этого.

— Да, да, пророчество ясно говорит за союз, — подхватил обычно молчаливый Роган. — Это же очевидно!

— В конце концов, после победы можно всегда пересмотреть договор… — с загадочной улыбкой, Хавнор провел острым когтем по шее.

После фразы Хавнора никто не решился что-либо сказать.

— Голосуем! — Верховный вскинул руку ладонью к Совету. — Кто за союз?

Только Засухр не поднял руки, хмуро глядя в стол.

— Пригласите родрагов! — потребовал Верховный, самодовольно ухмыльнувшись. — Мы приняли ваше предложение, уважаемые, — лелейно обратился правитель к вновь вошедшим, — но это только общее решение, необходимо согласовать наши действия.

— Наша стратеги разработали план победы! — гордо поджав губы, крикнул гном. — Раз доблестные зо-г-ары приняли наше предложение, то мы огласим этот план.

Гном подбоченился и начал стремительно и зло выплевывать слова, впрочем, это была обычная манера речи родрагов. В государстве, направленном только на войну и уничтожение, дети с молоком матери впитывают ненависть и злость на весь мир, и даже с редкими друзьями они держались резко. Зо-г-ары не привыкли к такой речи, но все же внимательно слушали родрагов… — Через месяц мы вернемся в Мин и передадим королю весть о вашем согласии вступить с нами в союз. Немедленно наша армия выступает и один за одним захватывают султанаты. Они раздроблены, постоянно враждуют между собой и не смогут достойно противостоять нашей армии. Приблизительно через месяц все султанаты, лежащие севернее Вечных гор, перейдут в наши руки. Как раз в это время вы захватите Две Крепости, преграждающие выход из Мертвого перевала…

— А не думали ли родраги, что это совершенно непреступные твердыни? — поинтересовался Ар-Хек. Давным-давно он сам участвовал в провальной попытке штурма. — Их место расположение таково, что нападение возможно лишь с двух сторон весьма ограниченными силами.