Надушенный рукав

— Хорошо, но давайте быстро. — Кохэйдзи посмотрел в зеркало, проверяя грим, затем повесил на пояс два деревянных меча. — Мне через пару минут выходить на сцену. — Он вдруг встревоженно повернулся к Хирате лицом. — Эй, надеюсь, вы никому не расскажете о том, что сейчас видели?

— Почему нет? — спросил Хирата.

— Она жена владельца театра, — объяснил Кохэйдзи. — Если он узнает, сразу же меня уволит.

Звучало убедительно, но Хирата подметил легкое сомнение в голосе Кохэйдзи. Интуиция подсказала ему, кого на самом деле актер не хотел посвящать в свои любовные дела и почему. Хирата взял это на заметку.

— Я буду молчать, — пообещал Хирата, — если вы расскажете, чем занимались в ночь убийства главного старейшины Макино.

В глазах Кохэйдзи мелькнула настороженность. Он прислонился к стене у двери и сложил на груди руки.

— Я уже говорил вам позавчера.

— Вы солгали по крайней мере однажды, — заявил Хирата. — Когда сказали, что у вас с Макино не было близости. Вы, наверное, забыли о сексуальных спектаклях, ради которых он вас и нанял? Или это, по-вашему, не считается?

Актер тихо ругнулся.

— В этом городе ничего не скроешь. Все про всех знают. Мне следовало догадаться, что вы проведаете о моем маленьком деловом предприятии.

— Почему же вы пытались его скрыть?

— Думал, оно вызовет у вас подозрения.

— Оно вызвало еще большие подозрения после того, как вы солгали.

— И что с того? — Кохэйдзи оторвался от стены, приняв воинственную позу. — Я правда не убивал Макино. И что с того, если я устраивал для него сексуальные спектакли? Это не преступление.

— А избить судебного советника до полусмерти во время одного из спектаклей? — напомнил Хирата. — Это преступление.

В глазах Кохэйдзи вспыхнула тревога, но он быстро ее погасил.

— Я ничего такого не делал. — Актер прислонился к двери с беззаботной небрежностью. Впрочем, его безразличие Хирату не обмануло. Кохэйдзи был, как говорил сторожевой пес Ибэ, не слишком хороший актер. — Кто меня оклеветал?

Хирата не ответил. Он ждал. Люди часто сбалтывают лишнее просто потому, что не в состоянии выносить тишину, находясь под давлением. Из театра послышались удары деревянных мечей и крики, началась сцена дуэли.

— Наверное, этот жалкий актеришка, Эбисуя. Он всегда мне завидовал. Он скажет что угодно, только бы досадить мне. — Необходимость оправдаться победила здравый смысл, и Кохэйдзи выпалил: — Я утратил над собой контроль! Но судебный советник не так уж сильно пострадал. Он выжил.

— А главный старейшина Макино нет, — подхватил Хирата. — С ним вы тоже утратили контроль? Вы забили его до смерти во время одного из своих спектаклей?

Тут Кохэйдзи и вовсе изменило присутствие духа. Он оцепенел от страха, прижавшись к стене спиной.

— Я не убивал Макино. В ту ночь спектакля не было.

— Что за женщина была с тобой? — спросил Хирата. — Окицу? Рукав ее кимоно оторвался, когда пошла жесткая игра?

— Нет! — повысил голос Кохэйдзи. — Макино приводил для меня куртизанок. Но не в ту ночь. — И снова Хирата расслышал в голосе актера легкое сомнение, выдававшее ложь. — Я вообще не видел Макино. Окицу подтвердит — мы были с ней вдвоем всю ночь.

Хиратой овладело отчаяние, Кохэйдзи, похоже, не собирался отступать от своей истории. Нет причины говорить правду, когда ложь защищает лучше. При других обстоятельствах Хирата применил бы физическую силу, чтобы расколоть Кохэйдзи. Но Сано не одобрял признаний, сделанных под давлением, ведь даже невинные люди, если их хорошенько напугать или избить, могут себя оболгать. Кроме того, Сано приказал вести допросы втихую, и на сей раз Хирата собирался все сделать правильно.

— А как насчет последней ночи? — переключился Хирата. — Где вы были и чем занимались?

Накрашенное лицо Кохэйдзи вытянулось от непонимания.

— Я был здесь, в театре, — медленно проговорил он, словно выигрывая время, чтобы уразуметь, куда клонит Хирата. — Мы репетировали новую пьесу.

— Во сколько начали, во сколько закончили? — спросил Хирата.

— Репетиция началась примерно в час кабана. Мы работали далеко за полночь. Спали в гримерках, пока не настало время выступать сегодня утром.

— Вы оставались вместе с другими актерами всю репетицию?

Кохэйдзи кивнул:

— Я ведущий актер. Занят в каждой сцене. Может, я пару раз и отлучался ненадолго между актами, но… — Кохэйдзи чуть расслабился, поскольку Хирата оставил в покое убийство Макино, но говорил осторожно. — Почему вы спрашиваете? При чем здесь прошедшая ночь?

— Прошедшей ночью убили племянника властителя Мацудайры Даемона, — сообщил Хирата.

У Кохэйдзи окаменело лицо. Но Хирата не разобрал, безмерно удивлен актер или обеспокоен затронутой темой.

— Эй, мне жаль, — сказал Кохэйдзи подобающим при известии о смерти знаменитого горожанина тоном. — Как это случилось?

Он либо не знал, либо счел, что умнее будет прикинуться незнающим, подумал Хирата.

— Даемона зарезали.

— О! — выдохнул Кохэйдзи. Склонив голову набок, он смотрел на Хирату со смесью любопытства и тревоги. — Какое отношение его смерть имеет ко мне?

— Вы были знакомы?