Надувная женщина для Казановы

В общем, Катя предалась грустным мыслям, потом глянула на часы и сообразила, что пора на работу. Катюше предстояло выйти во вторую смену, Катя забегала по квартире. Как всегда, куда-то задевался фен, потом сумочка с косметичкой, а еще никак не находились чулки. В конце концов, потратив уйму времени зря, она собралась, вышла на лестницу и замедлила шаг. Кто-то впереди спускался вниз. Сама не понимая почему, Катерина подошла к окну и посмотрела на улицу. Из подъезда выскочил Иржи. Он на ходу пригладил волосы, потом заправил выбившуюся из брюк рубашку. Кате показалось, что невозмутимый чех чем-то взволнован, да и шел он очень быстро. В Ковальске все ходят чинно, никто никуда не торопится, опоздание на час тут считается совершенно обычным делом. Даже поезд Ковальск – Москва не отходит по расписанию, частенько задерживается и одноименный авиарейс. Если во всем мире считается признаком плохого воспитания явиться на встречу спустя шестьдесят минут после назначенного времени, то в Ковальске, наоборот, не принято спешить, уж лучше опоздать, чем прийти раньше. Что сделало ковальцев такими неспешными пофигистами, непонятно. Может, присвоенный городу статус всемирно известной лечебницы, а может, минеральная вода, которую тут пьют все жители без исключения, так подействовала им на мозги.

И вот сейчас Иржи, наплевав на окружающих, несся по улице сломя голову. У Кати возникли нехорошие предчувствия. Она позвонила Светлане в дверь раз, другой, третий, потом толкнула ее, вошла внутрь…

Дальнейшее хорошо известно.

– А из этого местечка я могу на чем-то доехать до Лиды Московской? – спросил я.

– Нет, – покачала головой Катя, – надо вернуться в Ковальск и там пересесть на нужный автобус.

Я оплатил счет и спросил:

– Вы идете?

Катя улыбнулась:

– Нет, погожу пока.

– Тогда прощайте.

Я пошел было к выходу, но вдруг притормозил, потому что в голову пришла еще одна мысль.

– Скажите, а когда вы нашли Светлану?

– Ну, в районе трех часов, – ответила Катя.

Я кивнул и ушел. Выходит, Иржи не виноват. Я заглядывал в квартиру Светланы раньше, она уже была мертва. Иржи же явился позже. Стоп, но он же разговаривал со Светой. Впрочем, это можно объяснить. Пришел, утешил любовницу и удалился. Дверь на балкон Иржи запер, вот Катя и не услышала, как он вышел. Ей казалось, что он все еще находится в квартире у соседки, а Иржи почему-то решил вернуться. Может, он забыл у Светы кошелек или ключи? Но за то время, что он отсутствовал, Светлана впустила убийцу, который и прирезал ее. Или она сама себе нанесла смертельные ранения? Представляю, что испытал Иржи, увидев тело. Лично я, совершенно посторонний человек, перепугался до потери пульса. Хотя, если вдуматься, меня ни в чем плохом обвинить нельзя. А про Иржи весь город знает: он был Светланиным любовником.

Задумавшись, я пошел до выхода, постоял на пороге и вернулся назад. Катя по-прежнему сидела на том же месте. Я встал за ее спиной и, деликатно кашлянув, хотел сказать: «Простите, у меня к вам еще пара вопросов», но девушка, услыхав звук за спиной, резко обернулась. На ее лице было странное выражение решимости и страха. В правой руке она комкала какую-то тряпку, в левой держала телефон.

– Ну, принес? Опаздываешь, я уже звонить стала! – в нетерпении воскликнула она. Потом увидела меня и побледнела. – Это вы? Вы?

– Бога ради, простите, если напугал, – ответил я, – право, я подкрался, аки тать. У меня есть еще парочка вопросов.

Катя улыбнулась, но пальцы ее продолжали терзать мужской носовой платок, светло-бежевый, явно очень дорогой, с ручной вышивкой: на одном из уголков ясно виднелся знак доллара, исполненный золотыми нитями. Но эксклюзивный платок был отвратительно грязным, его покрывали неприятные буро-коричневые пятна.

Катя проследила за моим взглядом и вдруг воскликнула:

– Бегите скорей, вон автобус идет, следующий будет лишь через два часа, торопитесь. Поговорим вечером. Я с пяти снова в лазне дежурю, там можно потрепаться. Извините, я мужа жду, а он у меня очень ревнивый, увидит вас рядом со мной и прибьет.

– Ладно, – кивнул я, – тогда до вечера, побегу к автобусу.

Но раскрашенный в желто-зеленые цвета «Икарус» уехал без меня. По пути к остановке я врезался на полном ходу в группу шумных, страшно активных немецких туристов, в основном старушек. Маленькие, юркие, похожие друг на друга, словно белые мыши, они запрудили весь тротуар, и когда я наконец сумел выбраться из суетливой толпы, то увидел уже удаляющийся автобус.

Но я решил не огорчаться. В конце концов, куда мне торопиться? Мобильный молчит, следовательно, Николетта и Кока пока спокойно спят. Едва дамы проснутся, мигом начнут дергать Ивана Павловича за поводок. Лида Московская, скорей всего, сейчас на работе, у меня есть только ее домашний адрес. Впрочем, можно вернуться в кафе и спросить у Кати, где она работает.