Надвинувшаяся тьма

Взрыв был недолгим; во тьме расцвел подсолнух, начиненный семенами шрапнели. Приглушенно ухнуло, за этим последовали другие звуки; треск и тяжелые шлепки – на Поверхность сыпались обломки. На борту Нового Лондона никто не кричал «ура». Даже солдаты Грозы, привыкшие распевать радостные песни по случаю разрушения городов, застыли в ужасе. Один-два мелких обломка шмякнулись на палубу, подпрыгивая, как брошенные монетки. Рен наклонилась и подняла тот, что упал рядом с ней. Это была заклепка с брони Хэрроубэрроу, все еще горячая после взрыва. Рен спрятала ее в карман. Хороший будет экспонат для Новолондонского музея.

То, что осталось от Хэрроубэрроу, – отломанная, полыхающая пожарами корма – завязло в грязи. Скоро она станет частью пейзажа, как и старый Лондон. Уцелевшие, отбежав подальше в сторону, растерянно озирались. Кое-кто поглядывал на развалины, прикидывая, как здесь можно выжить. Другие бежали за Новым Лондоном, умоляя своих собратьев-движенцев не бросать их, беспомощных, на территории Грозы. На Новом Лондоне их не слышали. Город уносился вдаль над темной равниной, становясь все меньше и меньше, пока не превратился в крохотное пятнышко. Янтарный блеск оконных стекол затерялся в безграничных сумерках.

Глава 52 Последние слова

Сталкер Фанг, прихрамывая, бродила по комнате. Ее бронзовое лицо озаряли мерцающие лампочки всевозможных приборов и зеленые огоньки, бегущие на визи-экранах. Том и Эстер наблюдали за ней через открытую дверь, и каждый раз, когда она смотрела в другую сторону, Том сдвигался чуть ближе к Эстер. В конце концов он придвинулся настолько, что смог дотянуться рукой до ножа у нее за поясом.

– Уже недолго осталось, – прошептала Сталкер, довольная, что есть кому рассказать о своей работе.

Том думал о Рен. Надеялся, что Новый Лондон не станет приближаться к хребту Тангейзера и к другим горам, намеченным как цели для ОДИНа.

– Почему вулканы? – спросил он. – Я все-таки не понимаю, как это сделает мир зеленым…

Пальцы Сталкера, словно пауки, бегали по клавишам цвета слоновой кости.

– Том, нужно смотреть в долгосрочной перспективе. Не только движущиеся города отравляют воздух и уродуют землю. Это делают все города, и подвижные, и оседлые. Проблема в людях. Все, что они делают, загрязняет и разрушает. Зеленая Гроза не смогла бы этого понять, поэтому я не рассказала им о своих планах касательно ОДИНа. Если мы в самом деле хотим защитить добрую землю, прежде всего необходимо очистить ее от людей.

– Это безумие! – воскликнул Том.

– Негуманно, быть может, – согласилась Сталкер. – Вулканический пепел закроет тучами все небо и погрузит Землю во тьму. Зима продлится сотни лет. Человечество вымрет, но жизнь останется. Жизнь никогда не прекращается. Когда небо наконец очистится, мир вновь станет зеленым. Лишайники, папоротники, травы, леса, насекомые и, в конце концов, – высшие млекопитающие. Но не люди. Люди все только портят.

– Анна бы такого не хотела, – сказал Том.

– Я – не Анна. Всего лишь горстка ее воспоминаний, я их использую, чтобы понять, как устроен мир. И я поняла, что человечество – это чума, скопище хитрых мартышек, которых добрая земля не может больше терпеть. Том, все человеческие цивилизации рано или поздно гибнут, и причина одна: люди слишком жадные. Пора с ними покончить раз и навсегда.

Том попытался встать, думая про себя – хватит ли сил добраться до машины, разбить ее, вырвать все эти запутанные трубки и провода. Сталкер Фанг словно прочитала его мысли. Из пальцев у нее выскочили длинные лезвия.

– Том, будь благоразумен, – прошептала она. – Ты тяжело болен, а я – Сталкер. Ты не успеешь, а Эстер хочет, чтобы ты прожил как можно дольше. Знаешь, она тебя очень любит.

Сталкер Фанг зашла за свою сложную аппаратуру и стала поправлять кабели, идущие через отверстие в потолке к антенне на крыше. Том выдернул нож у Эстер из-за пояса, а она, забрав нож у него из рук и кое-как стиснув между ладонями, принялась пилить ветхую веревку, которой были связаны ее запястья.