Наджин. От войны к свободе в инвалидной коляске

После этого ему довелось побывать в курдском городке Дерик, он находится на юго-востоке Турции, недалеко от границы. Там проходил праздник в честь дня рождения Абдулхамида Хаджи Дарвиша, главы сирийской Курдской демократической прогрессивной партии. На празднике обсуждалось, как мы, курды, должны ответить на разгорающуюся революцию. В том, что режиму пришел конец, никто не сомневался, и в воздухе витала мысль о создании собственной страны или хотя бы об установлении автономии, как у курдов в Северном Ираке. Была даже отправлена делегация в Багдад на встречу с Джалялем Талабани, президентом Ирака и тоже курдом, чтобы спросить его мнение. Но Талабани сказал, что режим Асада не падет. Это было совсем не то, что люди хотели услышать, поэтому, вернувшись, они сказали, что, должно быть, Талабани стал слишком стар и не понимает, что происходит.

Но оказалось, что он был прав – он прекрасно знал и понимал, что происходило на самом деле.

* * *

Сирия не похожа на Египет и Тунис. Асад перенял у своего отца жестокие методы, с помощью которых тот подавил восстание в Хаме. А если копнуть, он перенял еще более ранние методы французских колонистов. В 1925 году, когда Сирия была подмандатной территорией Франции, мусульмане, друзы и христиане собрались вместе и организовали восстание, которое мы называем Великим бунтом. Французы ответили такими мощными артиллерийскими залпами, что в результате до основания был разрушен целый квартал в Старом городе Дамаска. Сегодня это место называется Аль-Харика, что означает «Пожарище». В тот день они убили тысячи людей, а затем устроили публичные казни на центральной площади Марджа в качестве предупреждения. Вскоре после этого бунт был подавлен, и мы жили под французским правлением еще 20 лет, до 1946 года.

Может быть, из-за того, что молодежь не помнила эту историю, она была уверена, что все должно поменяться к лучшему. Когда мы услышали, что Асад собрался выступить с речью в июне 2011 года, мы были уверены, что он наконец-то объявит о какой-то крупной реформе. Но вместо этого он заявил о «заговоре» против Сирии. По его словам, нестабильной ситуацией в стране воспользовались «диверсанты» и «религиозные экстремисты», спонсируемые иностранными властями. Он сказал, что ни о какой реформе не может идти речи, пока вокруг хаос. Было очевидно, что ни он, ни его семья не собираются отказываться от власти. Я уже говорила, им, видимо, казалось, что они владеют нами.

После этого началось организованное сопротивление режиму Асада. Сотни различных повстанческих групп собрались вместе и создали Свободную сирийскую армию, ССА, и начали готовиться к войне. Большинство были совсем молодые и неопытные, но вскоре к ССА примкнули разочаровавшиеся солдаты армии Асада. В репортажах говорилось даже о высших армейских чинах, которые перешли в ССА. Курды к ССА не присоединились, потому что у нас были свои военные подразделения, Отряды народной самообороны.

В ответ на это Асад усилил репрессии. Большая часть его вооруженных сил в начале тех событий тренировалась в Хомсе, откуда была моя черепашка и где вспыхнул один из первых протестов в нашей стране. Хомс – третий по размеру город в Сирии. Сунниты, шииты, алавиты и христиане жили здесь бок о бок, как и в Алеппо. Люди там не сдавались, хотя шла настоящая война. Например, силы Асада упорно пытались разрушить старый квартал Бабр аль-Амр. В скором времени Хомс прозвали столицей революции.

Мы думали, что, узнав про все эти убийства, западные державы вмешаются, как они это сделали в Ливии. Там была установлена бесполетная зона, чтобы не дать Каддафи использовать военно-воздушные силы против протестующих. В апреле начались бомбардировки таких объектов, как лагерь Каддафи в Триполи. Запад тогда вообще всячески помогал повстанцам. К августу повстанцы захватили Триполи и одержали победу. К октябрю Каддафи был мертв, его поймали, как крысу в норе, и выставили напоказ в морозильной камере. Жестоко? Но он точно так же поступал со своими врагами.

В отличие от Ливии, наша оппозиция была слишком разрозненна, и, казалось, Запад не знал, как ответить. Все иностранцы сбежали из страны, посольства начали в срочном порядке закрываться. К концу 2011 года большая часть страны стала полем боя между армией Асада и силами сопротивления. Мустафа говорил, что образовавшийся в результате всего этого хаос играл на руку его бизнесу, так как ему больше не нужно было платить таможенные сборы, но затем ССА начала организовывать пункты контроля и досмотра, точно так же, как это делал режим. Яба ужасно волновался за Мустафу, поэтому брат не особенно много нам рассказывал.