Наедине

Наталья Гори Наедине

Холод, ночь. Тишина

Холод, ночь. Тишина.

Мы в царстве Морфея.

Ночи только длинней,

И слова все под ветром.

Сколько нежных…

Минут, озаренных в рассвете.

Холод, ночь. тишина.

И всё будто немеет.

Терпко, и черный чай…

И закат на ресницах.

Тернии. Свет. Суета.

Мы – вселенной частицы.

Холод, ночь. Тишина.

И всё будто немеет.

Мы в царстве Морфея.

Мы в царстве Морфея…

Сиянье звёзд.

Сиянье звёзд,

И ветер перемен. Всё бесконечно.

Сиянье звёзд и ветер перемен

Покажут вечность.

И так тепло в душе,

Так безгранично жарко.

Качаешься ты тихо вниз и вверх.

Качели движутся – небесные качели.

И ты летаешь над землёй то вниз, то вверх.

Так близко облака. Они целуют душу.

А небо – это всё твой океан.

В нём светят миллиарды солнц светил…

Вот кто-то закурил, а вон что-то забыли.

Вокруг лишь суета. Толпа и города.

Глубокий вздох, прикосновенья рук.

И жёсткая колючая щетина.

Так близко облака. Они целуют душу.

И города, и звёзды смотрят непрерывно.

А ты послушай.

Слушай вот удар, ещё.

Удар, ещё один.

Сердца, как будто слились воедино.

Качели движутся – небесные качели,

И мир исчез, что под ногами был.

Осталось небо – океан, и звёзды,

Как миллиард свечей, что греют мир.

Глубокий вздох, прикосновенья моих рук,

И жёсткая колючая щетина.

Так близко облака и тесен мир вокруг.

Но даже миг с тобой, моя святыня.

Сборник «Бархат луны»

Синонимичность выдохов

Синонимичность выдохов и вдохов

Глухая, беспощадная луна

И этот тихий вечер – я опять продрогла,

Любимый, без твоего плеча.

И снова поломалась шестерёнка.

Хороший чешский механизм.

Часы остановились в ожиданье,

Твоих шагов – уверенных, простых

И только их.

Игриво, мягко и по-детски

Снежинки, нежно укрывая землю

И задором веселя, дают ей жизнь.

Гоня всю повседневность – серость.

Ей прочат: скоро оживёшь! Весны пора!

Холодная и грустная луна

Мне шлёт привет, который потеряла.

Он говорит, гласит, кричит забвенно

О мягкости небес и хрупкости Вселенной.

Он знает всё, он видит и молчит.

И греет печь огнём чужие руки.

А бой идёт, идёт с тобой и мной.

Порядок сдержан, но всё вокруг пустынно.

Испиты океаны ядом нежным,

Просачиваясь в плоть твою, зовут.

Зовут и помнят, а скорее знают,

Вот гул шагов, уже он тут.

Идут, зовут, торопят.

И жгучим криком отражаясь в сердце:

Тебя ведут, ведут, ведут домой.

И мягкая трава щекочет под ногами.

Скрипит петля, одолевает тишина.

Вокруг так тихо. Тихо, тихо входишь ты.

Ты, замерев, – мы видимся впервые.

И ночь горит чужие руки грев.

И жаркая томящая луна

Прошепчет всё, что раньше не сумела.

Под шум шагов уверенных, простых

И только их.

Твоих и только их.

Тёмный бархат луны.

Тихий бархат луны.

Суеты будто нет.

И в бесшумной глуши

Что-то пишет поэт.

Тихий бархат луны,

Мягкой лентой в кудрях

Перепутались дни.

Ночь сияет в глазах.

Сотни, тысячи солнц,

Отражаются в них

Сотни тысяч богов,

В них заговорив.

Мерный треск огонька,

Всколыхнётся подол.

Её хрупкой рукой,

Мягкой лентою будто

По колючей щеке.

Сотни, тысячи солнц

И в глазах, и в душе.

Тихий бархат луны,

Такой хрупкий в руках.

Его нежно храни.

Вдруг негромко вскричав…

И тростинкою нежной

У подола дрожа,

Зашептала о чем-то,

Ускользнула, ушла.

Словно мягкою лентой

По колючей щеке.

Провела в сонном трепете,

В темноте, в суете.

Жаром вдруг раздалось

В его сердце, в лице.

Что-то смутное вспомнилось

При горящей свече.

«Тёмный бархат луны…» -

Тихо пишет поэт.

И глядит неотрывно

Уходящей он в след.

Темный бархат луны.

Смелости не хватило

Смелости не хватило,

Когда утопали мы в страсти.

Смелости не хватило.

Не хватит, не хватит, не хватит.

Времени было так мало,

Так мало и много для нас.