Наедине с собой

– Кто мы тебе и так известно, а нет, потом поймешь. Наша помощь тебе не требуется. Ты сильный человек, хоть и нагородил по жизни. Сам найдешь выход из ситуации. Я помогаю слабым, когда слышу их просьбы о помощи. Тебе моя помощь не требуется. Хотя может …

Я почувствовал саркастическую усмешку другого, который молвил:

– Иди, иди пока. Впереди еще так много неожиданностей подстерегут на жизненном пути. А судьбой не разбрасывайся. Не то приберу к себе раньше времени.

В руках у него вдруг появился листок бумаги. И тут же еще один лист скользнул на землю, которому никто не придал значения. Я нутром понял, что лист в руке мои грехи, а на земле лежит листок с достоинствами. Он просто упал и лежит.

– Что вы смотрите на мои грехи? Где взять столько благих намерений, чтобы вымостить себе дорогу в ад? Где праведность? Где грех? Где у них границы? Кто может судить, не познав воли и неволи, потрясений радости и горя! Тот не жил у того в жизни только чистые страницы.

– Нет мне рано. Я еще наберу достоинств. Я наберу благих намерений. Нарисую их угольком от костра души и донесу их. А что дальше? Можно будет решать в споре. Тогда можно будет спорить о каждом деянии в списке до хрипоты до драки, а там как получится, – выпалил я. – Свет видит не только зрячий!

– Ну, смотри, какой храбрый. Потому подождем с твоим определением места, – сказал первый, и оба исчезли, словно и не было.

Далеко впереди я увидел слабый свет и снова бросился бежать. Я теперь знал, куда я бегу. Я бежал от своего прошлого в свое будущее. Которое пока еще только светится слабым огоньком вдали, но сделать его ярче я могу только сам и не в одиночку.

И вот я догнал ее. Я все-таки догнал ее. Я упал перед ней на колеи и склонил голову.

– Прости меня, грешного. Успокой – вымолвил я. – Мне нужно время, чтобы покаяться перед теми, по чьим душам я шагал, кому принес одно уныние, замазывая светлое в их мечтах. Прости. Я снова потащу телегу со своими ошибками и своим опытом. Да, я буду рвать себе нервы, глушить боль, но не суди меня строго. Я пойду, пока хватит сил. Я еще храню душевную теплоту, нежность, которая застыла. Я накопил покой, который хочу отдать той, которая полюбит. Пойдем своей тропой. Устанешь, я тебя поддержу, а замерзнешь, согрею и доброе слово скажу. Трудно тебе со мной, но, то не твоя вина.

Отчаяние сжало грудь, ни вздохнуть, ни выдохнуть. Слезы текли по щекам, сохли на губах и не капали.

Она протянула руку, подняла меня от земли и пошла вперед к огоньку. Я пошел следом. Куда мне без судьбы? Только в темноту, а с ней к свету. Вдалеке послышался шум. Я поднял голову и проснулся…

Будни

Утро было мучительным, как у любого, кто знает, что такое похмелье. Это состояние убивает. Такое со мной было всего несколько раз в жизни. Именно то, что я понимал, каковы буду последствия, останавливало меня и не позволяло переходить грань опьянения. Я предпочитал выпить вина. Для куража, чтобы утро следующего дня началось с хорошего настроения, а не с головной боли и мысли «Зачем? Зачем мне все это надо было вчера?» Опыт жизни научил чувствовать грань. Сначала знакомые обижались, а потом привыкли. Просто я такой.

Но вчера был особый случай и я шел на него осознанно. У меня не было сильной головной боли. Опять-таки я вечером, когда пришел, принял таблетку аспирина, прежде чем провалиться в сон. Но состояние было дискомфортным.

Пройдя в ванную, я посмотрел на себя в зеркало и ухмыльнулся отражению. Отражение, было каким – то помятым и улыбка походила больше на оскал. Под глазами были мешки. «Это не мешки, как отражение вчерашнего – это не выплаканные мужские слезы» – сказал я себе. – Дружба требует жертв.

Приняв душ, я сварил себе кофе и, нарушив обычный порядок, налил стопку коньяку. Клин клином вышибают. Выпив коньяк, я медленными глотками пил обжигающий кофе, постепенно приходя в себя.

Жизнь входила в обычный ритм. Торопиться некуда. Через несколько дней я покину мой гостеприимный город…

Дни до отъезда пролетели быстро. Я купил обратный билет, приводил в порядок записи, сортируя и перекладывая их. Делал последние заметки. Иногда разговаривал с Сергеем. Нам так и не удалось больше увидеться.