Наедине с врагом

– Это все ты будешь Дмитрию Александровичу рассказывать, иди за мной, – услышав имя ректора, Матвей озверело скрипнул зубами, а Изольда, даже не оборачиваясь, направилась к выходу из зала, но у самых дверей притормозила, – Резнов, Беседин, вы тоже.

Три шкафа, злобно зыркнули на нас с Машей и отправились вслед за Изольдой. А я, почувствовав, что опасность миновала, поправила задравшуюся юбку, бросила благодарный взгляд на Зайцеву, и неприязненный на всех тех застывших рядом слабаков, кто в сложной ситуации даже руку помощи не подал хрупкой мне. Затем направилась к выходу.

– Ну, чего застыли? Занятия никто не отменял.

***

Крапивина на последние десять минут до конца урока так и не явилась, предоставив нас самим себе. Пока я обдумывала план мести злобному упырю, большинство моих однокурсников, бросая в мою сторону любопытные взгляды, обсуждали случившееся в обеденной зале.

Следующее занятие у нас было по этике, где мы познакомились с низкорослым, добродушным старичком. Всеволод Иванович, любящий вести длинные философские монологи на тему дружбы, справедливости и милосердия, так отдавался предмету, что не замечал осоловевших глаз своих студентов.

Сорок минут бубнежа ввели нас в медитативный транс, из-за которого мы чуть не пропустили начало следующего занятия по физической подготовке.

Со скоростью торпеды я рванула в свою комнату, куда уже успели доставить мой многострадальный чемодан. Нарыла в его недрах спортивную форму, которую покупала пару месяцев назад ради одного мускулистого инструктора по йоге, игравшего, как потом выяснилось, за другую команду, и полетела искать женскую раздевалку.

Та, как ни странно, нашлась быстро и все благодаря шумным однокурсницам, чьи крики и смех можно было услышать в любом уголке замка. Почти все они уже успели переодеться и прошествовать в спортивный зал, поэтому, когда я зашла внутрь, меня встретила темнота и гробовая тишина.

Со светом я разобралась быстро, найдя в углу выключатель, а тишиной насладиться не успела. Ее прервал чуть слышный всхлип, который я, каюсь, решила проигнорировать.

Ну мало кому ныть захотелось? Может по дому соскучились, или ногу себе отдавили, я-то тут при чем? В нянечки, сопли вытирать не нанималась. Мне бы со своими проблемами, в виде черноглазого амбала, разобраться.

Сняв жилетку, блузку, гольфы и юбку, я, оставшись в одном нижнем белье, нацепила на себя короткие черно-белые шортики, спортивный топ и новенькие кроссовки. Затем подошла к зеркалу, собрала волосы в высокий хвост и, полюбовавшись на свое отражение, отправилась к выходу, как вдруг всхлип повторился. В этот раз он отдавал такой обреченностью, что поколебал мое стойкое решение не обращать внимание.

Остановившись, я тяжело вздохнула и пошла вдоль шкафчиков в поисках нарушителя моего спокойствия. Им оказалась забившаяся в самый угол Зайцева. Прижав к себе рюкзачок с книгами, она сидела, уткнувшись лицом в коленки, пока с щек, на пол, капали горькие слезы.

Примостившись рядом, я сразу взяла быка за рога.

– У тебя есть пять минут, – Машка подняла голову и недоверчиво на меня уставилась. Затем опять ее опустила и снова всхлипнула.

– Он… он поймал меня после урока этики, назвал проклятой ведьмой, и хотел затащить в пустой кабинет, но ему помешал Всеволод Иванович. Приказал отпустить меня и идти на свои занятия или он пожалуется ректору. Он… он отпустил, но сказал, что еще отомстит за то, что пожаловалась Изольде, когда тебя схватили, – черт, так вот в чем дело. Не помоги она мне, никто бы ей не угрожал. Блин, а я так надеялась, что она по маме соскучилась, и пореветь решила.

– Кто этот смертник?

– Я не знаю, как его зовут. Девчонки в раздевалке его по фамилии называли, Резнов, – так, похоже один из дружков психа, что вместе с ним сегодня ректора навещать ушел. Сволочь! – но не это самое страшное…

– Не это? – удивилась я, – а что?

– Он инквизитор, – Машка подняла на меня испуганные анимешные глаза и посмотрела так, будто случился конец света, а мы не подготовились.

– Прости, дорогая, но все что я знаю об инквизиторах, у них испанские корни, а еще они любят топить и искать родинки на телах невинных женщин, которых считают ведьмами… Так, стой. Ты ведьмочка, что ли? – Зайцева грустно кивнула.

– Орден инквизиторов существует до сих пор и не подчиняется напрямую Трибуналу, у них есть свой Верховный. Они наш род терпеть не могут и не важно светлая ли ведьма или черная. Обычно молодые представители этого вида не чуют нас, а этот сразу понял… Откуда? А я даже ответить ему не могу. Совсем ничего не умею, меня ковен поэтому сюда и сослал. Все книги в библиотеке нашей изучила, каждое заклятие от зубов отскакивает, а эффекта ноль. Я бракованная ведьмочка, а скоро еще и мертвой буду, – к концу рассказа Машка откровенно ревела. Пришлось приобнять ее за плечо и тихонько похлопать.