Наедине с врагом

Ну вот, пара фраз, и настроение тут же упало ниже некуда. Меня словно выдернули из мечты в реальность, и ничего хорошего в этом не было. Я попыталась вырваться из жарких объятий, но кто бы мне позволил? Уж точно не наглый демон, самопровозгласивший себя моим мужем.

— О чем ты хочешь поговорить? — в этот раз моем голосе не было истерики, лишь одна безысходная тоска, — о том, что сучка-судьба, не спросив твоего мнения, сделала меня истинной парой твоего демона? Или о том, что она же превратила меня в зависимую от твоей крови вампиршу? Я не знаю, как повернуть время вспять, иначе никогда в жизни не приехала бы в Рэнвуд. Понятия не имею, что будет дальше, но даю слово, что разберусь. Как-только выберемся отсюда, подключу Трибунал и попрошу Вику поднять все связи и разорвать наши узы. Тебе не стоит переживать…

— Только через мой труп, — прорычал мне на ухо Матвей и резко развернул меня к себе лицом, — не знаю, что ты там втемяшила в свою милую головку, но я не дам тебе и шагу от меня сделать.

— Матвей, пойми…

— Нет, это ты пойми, детка. Может, я не так выразился вчера, голова совсем не работала, — его шершавая ладонь нежно прошлась по моей щеке, — ты называешь себя истиной моего демона, но пойми, мы с ним одно целое. То, что чувствую я, чувствует и он и наоборот. Да я заметил тебя еще в нашу первую встречу, но ты была не одна. Демон рвался в бой, он уже знал, кто ты для нас, а я, идиот, не понимал. Я потому и возненавидел Долгова, что это он, а не я, мог в любую секунду коснуться тебя, прижать к себе. Ты принадлежала не мне, и меня это страшно бесило. В тот день, когда я угодил за решетку, мне уже было плевать. Я мечтал о том, как сравняю вампира с землей и сделаю тебя своей, а вместо этого ты сдала меня полиции. Тогда я решил избавиться от наваждения и выкинуть тебя из головы, и вроде даже что-то получилось. Но стоило снова тебя увидеть, такую красивую и гордо ворочающую от меня нос вредину, в коротком платье и на высоченных каблуках, как все настройки в голове полетели к чертям собачьим. Ты моя единственная, Василиса, и судьба тут не при чем. Это я, и моя вторая сущность, выбрали тебя, и больше нам никто не нужен.

— Матвей, — всхлипнула я, и только сейчас поняла, что плачу. Его слова растопили сковывавший мою душу лед, что стал моей защитной броней после ухода матери, и образовавшаяся на его месте вода выходила вместе со слезами.

Какая же я была дура. Почему ничего не замечала? Куда смотрели мои глаза? Всегда среди подруг считалась королевой здравого смысла, знающая психологию парней, умеющая вить из них веревки и водить на поводке, а как дело дошло до главного, проморгала свое собственное счастье.

Хотя, почему это проморгала? Вот он, стоит передо мной, только руку протяни. Самый лучший, и МОЙ!

Заметив мое замешательство, Матвей склонил голову набок.

— Когда я думал, что ты умерла и больше никогда ко мне не вернешься, я понял, что меня тут ничего не держит. Это как лишиться своей души, своего сердца. Эти полчаса были самыми ужасными в моей жизни, я был пуст и не знал, что мне делать. Я — человек, просто не выдержал обрушившегося на меня горя, и наружу вылез я-демон.

— Так вот как ты узнал про истинную пару. Первая трансформация, я читала… — Бел кратко кивнул, и прижал меня спиной к высокому столику, на котором стояло несколько горшков с экзотическими растениями. Его руки легли по обе стороны от меня, а теплое дыхание коснулось шеи.

— Рыжая лисица с острыми зубами. Ты, как снежный вихрь, ворвалась в мою скучную жизнь, чтобы нанести мне радость и причинить счастье. Самое невыносимое, чертово создание, но я не могу без тебя жить, — его жесткая щетина на щеке коснулась моей кожи, и я почувствовала, как предательски млею в его руках.

— Ну знаешь, ты и сам не пирожок с вареньем, — не смогла не уколоть я своего демона, и тут же почувствовала, как его жесткие губы обрушились на мои.

Поцелуй был жадным, голодным и чересчур грубым, но мне было плевать. Я пила его, как застрявший в пустыне без воды путник. Наслаждалась им, как голодающий самой изысканной пищей. Отдавала всю себя без остатка и брала от него столько, сколько могла.

Здравый смысл? Нет, не слышала. Притормозить? Издеваетесь, что ли? Чувство стыда? С Матвеем мне было не до таких мелочей.

Не глядя подвинув горшки, он подхватил меня под бедра, и резко усадил на столик, вклиниваясь между моих ног.

— Черт, этот твой желтый игрушечный наряд заводит похлеще, того голого платья, в котором ты была вчера на балу, — прохрипел Матвей мне на ухо, оторвавшись от моих губ, и с мученическим стоном прислонился лбом к моему плечу, — я долго не выдержу, малышка. Скажи, что ты тоже этого хочешь?

Хочу ли я? Боги, миллион раз «да»! Ни с кем другим, только с ним, только для него!

— Больше всего на свете, — простонала я в ответ, дергая вверх его футболку, а он и не сопротивлялся, приподняв руки, чтобы снять было удобнее, а в глубине черных глаз зажглось демоническое пламя, отражающее мою собственную ненормальную потребность в его близости.