Наедине со временем

Троцкий, подводя итог возникшей ситуации, в статье «Революционные пленники Сталина и мировой рабочий класс» раскрывал механизм репрессий против зарубежных коммунистов: «Та часть национального ЦК, выполняющая в данный момент поручения московской клики, обращается к последней с ходатайством избавить ее от оппозиции. Сталин вызывает оппозиционеров в Москву, где их после короткой попытки „убеждения“ подвергают аресту, заключению в изоляторы и другим видам расправы. Среди сотен убитых „в связи“ с делом Кирова, т. е. в подавляющем большинстве своем без всякой связи с этим делом, расстрелян был ряд болгарских и других иностранных оппозиционеров… Вызов в Москву „на совещание“ означает сплошь да рядом предательскую ловушку… В этих случаях агенты Сталина действуют методами, достойными самых квалифицированных американских гангстеров»[6].

Троцкий писал о шпиономании, развернувшейся на страницах советской прессы: «В СССР расстреляно за годы сталинского самодержавия немалое число иностранных коммунистов-оппозиционеров… Не будет ничего удивительного, если агенты Коминтерна объявят всех расстрелянных и арестованных в СССР иностранных коммунистов „шпионами иностранных разведок“»[7]. Так обеспечивался карьерный рост лишь тех, кто безоговорочно оправдывал и прославлял все, что происходило в СССР. Всем нашим прошлым мы были приучены к безошибочности партийных решений и партийной дисциплине, одинаковой для всех, к мысли, что СССР всегда прав.

Уже после Второй мировой войны и разгрома фашизма СССР, получивший под свое правление так называемые страны народной демократии, установив в них диктатуру братских партий, окружил себя идеологическими союзниками, проводя в них непрерывные идеологические чистки, выявляя шпионов и сионистов, опираясь на богатый опыт борьбы с врагами и их буржуазными подстрекателями в годы становления советской власти, громя их враждебное инакомыслие и идеологические концепции. Если копнуть в ближайшем окружении, то страна обложена со всех сторон шпионами и сионистами: венгерскими лакеями, такими как Ласло Райк, болгарскими ренегатами во главе с Т. Костовым, чешскими ревизионистами от Сланского до Дубчека, польской оппозицией, начиная с Гомулки и заканчивая Циранкевичем, югославской кликой Тито вместе с Джиласом, Карделем и Ранковичем, албанскими перерожденцами во главе с Э. Ходжей и М. Шеху.

Все они – основатели и продолжатели идей мирового прогресса, наши бывшие друзья, шедшие по указанному нами пути, преданные нашим идеалам, любили нас и, что самое главное, в подлиннике читали Маркса, Ленина, Каутского и Бернштейна, цитируя по памяти строчки и страницы. Этих самых друзей было великое множество, начиная от густонаселенного Китая или от освещенной лучами Адриатики Албании и заканчивая Кубой, Боливией и африканскими странами с их повстанческими движениями и племенами, ведущими борьбу за правое дело с помощью пик, стрел и более современного оружия – арбалетов.

Чтобы прикоснуться к тем временам, листаю подшивку «Литературной газеты» за 1947 г. В глаза бросается рубрика под названием «Наши друзья». Мелькают созданные мастерами пера образы все тех же Мао Цзэдуна, Ходжи, Тито, Гомулки, Ракоши, полные романтизма революционной борьбы. Сколькими эпитетами порядочности и добродетели наделены эти руководители братских коммунистических и рабочих партий! И ничто не предвещало заката этих восходящих звезд – вождей коммунистического движения. Например, статья А. Манусевича восхваляет товарища Владислава, того самого В. Гомулку, признанного лидера польского народа, уложенного спустя некоторое время на нары по решению Сталина. А рядом статья о борце за мир М. Ракоши. Парадоксально, но и ему впоследствии, как и Сталину, будет вменен культ личности, и остаток своей жизни он проведет вдали от своей любимой Венгрии на полном обеспечении Кремля.