Наемник

– Несу, – улыбнулся я.

Рассказ о событиях тех суток, что прошли с момента нашего расставания, занял не так много времени, и за эти полтора часа я успел поведать не только подробности встречи с цесаревичем, но и свои выводы по ее итогам и даже вкратце дальнейшие планы. Но тут я не стал углубляться в детали просто потому, что они пока отсутствуют.

– Ты прав, Кир, – заключила Оля, внимательно выслушав мой рассказ. – Как бы ни хотел Михаил убедить нас в своем расположении, как бы ни доказывал, что желал лишь защитить тебя от тех, кто решил уничтожить грандов, доверять ему нельзя. Кирилл, я попрошу только об одном: не вздумай исчезнуть… без меня!

– Обещаю, – кивнул я в ответ. Какая у меня умная невеста, это что-то…

Беседа с Бестужевым состоялась уже поздно вечером, когда Ольга уснула и я наконец смог выбраться из нашей спальни… Вот тогда на мой новый браслет и пришел вызов от хозяина дома. Пришлось менять курс и вместо кухни, куда я направлялся, ползти в кабинет Бестужева.

– И что ты собираешься делать? – поинтересовался Валентин Эдуардович, выслушав практически дословный пересказ моего разговора с цесаревичем.

– Избавиться от контроля царской семьи.

– А как же клятва опричника? – нахмурившись, спросил боярин. Впрочем, в эмоциях его, точнее тех куцых огрызках, что я мог ощутить, не было и намека на недовольство.

– А я и не собираюсь ее нарушать… первым, – пожал я плечами. – Но и соблюдать буду точно так же, как цесаревич, то есть следуя не духу, а букве нашего договора.

– Вот как? Интересно, – после долгой паузы протянул Бестужев. – И в чем будет выражаться это «следование букве»?

– В данный момент это исполнение явно выраженного намерения Михаила на ближайший год скрыть меня от чужих глаз и отстранить от общественной жизни. Я выполню его волю. – Спокойно! Не стоит заплевывать дорогой ковер в кабинете будущего тестя. – Выполню на все сто процентов.

– И ты не собираешься ему мстить? – Боярин удивленно приподнял бровь.

– Я похож на идиота? – ответил я вопросом на вопрос. – Смерть цесаревича в такой неспокойный период способна принести лишь новую смуту. А я пока еще не настолько силен, чтобы гарантированно защитить моих близких в подобном случае.

– То есть полностью со счетов такую возможность ты не сбрасываешь? – подозрительно прищурившись, уточнил Бестужев.

– Пока Михаил не нарушает условий нашего договора и не угрожает моей жизни или жизням моих близких, ему нечего опасаться.

– Не уходи от ответа, Кирилл! – повысил голос боярин.

– Мне не нужна месть, – вздохнул я. – Да, меня взбесил поступок наследника и его попытка привязать к себе, подаваемая под видом беспокойства за мою безопасность и под прикрытием долга сюзерена по защите своего вассала. Да, мне чрезвычайно не нравится, что он уничтожил мое имущество и даже не подумал компенсировать его стоимость. Но это не значит, что я собираюсь перерезать глотку этой жадной сволочи. Не надо считать меня кровожадным идиотом. Как я уже сказал, Михаил действовал в рамках нашего с ним договора, хотя и следовал не его духу, а букве. Я отвечу ему тем же. У меня есть четко прописанные обязательства перед сюзереном, которые я должен исполнять. Что ж, должен, значит, исполню, но… не выходя за пределы наших договоренностей. То есть, как и цесаревич, я собираюсь следовать не духу, а букве соглашения. От сих до сих и ни на йоту больше, толкуя любые разночтения только в свою пользу, и никак иначе. Короче говоря, буду итальянить[2].

Боярин смерил меня долгим взглядом и… расхохотался.

– Да, такого я от тебя не ожидал, – заключил он, вытирая выступившие от смеха слезы. – Устроить наследнику престола и сюзерену итальянскую забастовку… Кирилл, ты страшный человек!

– Рано радуетесь, Валентин Эдуардович, – вздохнул я, и будущий тесть моментально насторожился. – Это означает, что если наш конфликт с цесаревичем не будет решен до наступления моего восемнадцатого дня рождения, открытие нашей школы не состоится.

– Что? Почему? – взвился Бестужев.

– Потому что бо́льшая часть моих обязанностей по договору с наследником касается именно школы.

– Нет школы – нет и обязанностей, так? – понятливо кивнул тесть.

– Именно.

– Что ж, будем надеяться, что вы решите свои противоречия меньше чем за три года, – вздохнул Бестужев, помолчал и, тряхнув головой, слабо улыбнулся. – Ладно, Кирилл. С этим разобрались, а теперь давай поговорим о твоей затее с «исполнением воли сюзерена»…

Разговор с будущим тестем закончился глубоко за полночь, когда в кабинет отца нагрянула Ольга, рассерженная слишком долгим отсутствием жениха в ее спальне.

А утром… очень ранним утром был звонок назначенному мне куратору, и как итог, в полдень, вместо того чтобы вплотную заняться вопросом перехода Марии под мою полную ответственность, я был вынужден изображать Джеймса Бонда и идти на абсолютно не нужную мне встречу с этим… эх!