Наемник

— А знаешь, зачем я так смотал магазины? — не унимался болтливый сосед, тыча мне под нос смотанную синей изолентой спарку из двух автоматных магазинов.

— Нет. Просвети, хоть мне и пофигу.

— Тут все просто. Как только мы нарвемся на противника, я шарах длинной очередью, а потом, бац, и тут же второй магазин примкнул, и снова готов к бою. Враг в ахуе, он не ожидает, что я такой быстрый, и, короче, я всех победил. Оценил? Секунда в бою решает все!

— Ты себе боевую кличку уже придумал? — перебил я парнишку.

— Кличку? — нахмурился болтун. — А, ты, про позывной? Нет еще. Вернее, как бы придумал, но тут такое дело, что настоящую кличку дают только боевые товарищи. Самому как-то неправильно себя называть по прозвищу, — явно огорчился отсутствию позывного болтун.

— Тогда давай я тебе придумаю? — предложил я. — Хочешь, буду звать тебя — Немым! Нравиться?

— Немой? — нахмурился парень. — Как-то не очень.

— Ну, тогда — Молчун. Подходит?

— Нет, как-то все не то!

— Всем заткнуться! — прикрикнул на нас с носа бородатый здоровяк вооруженный РПК. Он был в нашей лодке за старшего. — Подходим! Десантируемся по моей команде. Под ноги смотрите, там камни.

Болтун, наконец, заткнулся, а я в очередной раз укорил себя за то, что решил поиграть в войнушки. Ну, какой из меня боец? Я ж, блин, интеллектуал! Гуманитарий! Ну, подумаешь аж цельную неделю состоял в штате роты ополченцев и даже пережил первый бой с противником. Во втором бою нашу роту выкосили под чистую, в живых осталось десяток раненых, среди которых был и я. Правда, потом, я еще два с лишним года шлялся по выжженным Войной и опустошённым эпидемиям землям, но таких как я вагон и маленькая тележка.

Скошенный деревянный нос лодки боднул каменистый берег, днище противно заскрипело по скользким булыжникам, лодка протиснулась еще на пару метров, потом еще на немного, и остановилась, намертво вклинившись в береговые глыбы волнореза.

Все, бля, приплыли! Картина маслом!

— Бегом, бегом, бегом! — зашипел бородач с РПК. — Вон-то здание видите, собираемся у его стен. И не забудьте про опозновалки, не перестреляйте своих. Давайте, шустрее, сонные черепахи!

Поблизости, метрах в десяти, точно также, зарывшись носом в камни, стояла такая же фелюга, как у нас. Значит из трех лодок к берегу добрались пока только две. Получается около сорока человек уже на берегу. Вполне неплохо, таким числом можно кое-как воевать. Так, что надежда на то, что я увижу рассвет еще есть.

Я инстинктивно цапнул рукой предплечье, проверяя, на месте ли намотка из старого бинта, призванная показать всем своим, что я — свой! Кстати, враг по этим белым марлевым повязкам сразу поймет, что мы — чужаки! А может и не поймет, хрен его знает, все-таки я не боец и боевого опыта у меня с гулькин нос.

Из лодки я выбрался не как все, а полез через борт, и не потому, что я такой особенный и сам себе на уме, просто все остальные рванули как стадо баранов на нос лодки. Толкались, отпихивали друг друга в сторону, несколько даже свалилось за борт, где тут же раскровенили себе лобешники об острые камни. Образовался затор и давка. Мне сразу стало не по себе от мысли, что сейчас какой-нибудь бородатый турок, как шарахнет длинной очередью из пулемета и все!.. хандец господам пиратам!

Перебравшись через борт лодки, вскинул автомат, и осторожно переставляя ноги, побрел по камням волнореза к берегу. Осклизлые, мокрые камни, поросшие противной мелкой морской травой. Воздух был наполнен запахом гниющих водорослей, мусора и нефтепродуктов. Позади послышалось бодрое шлепанье и привычный бубнеж:

— Эй, бро, подожди, а то я не успеваю!

Я добрался до береговой линии и тут же плюхнулся на задницу, спрятавшись за бетонной плитой, прикрывающей песок пляжа от морских волн. Дальше идти не хотелось, ну вот на кой ляд мне лесть первым? Я в герои не нанимался. По крайней мере не за те гроши, который обещал хозяин «жабодава».

— Бро, ты чего? — удивился, подбежавший ко мне болтливый паренек. — Сказали же, идти к той хибаре.

— Я тут прикрываю высадку основных сил, — пошутил я, кивая на толпу вояк, осторожно бредущую по камням волнореза к берегу.

— Точняк! — догадливо хлопнул себя по лбу паренек и тут же упал рядом. — Бро, зацени какие у меня наколенники. Сам делал! Наколенники — самая важная вещь на войне!

— Ты, это… того, — тут же прервал я, начинающийся словесный поток, — отползи метров на десять — двадцать, мы сейчас представляем отличную групповую мишень.

— Понял, не дурак! — парнишка тут же подскочил и на карачках отполз в сторону.

Как только я остался в относительной тишине, тут же занялся тем, для чего, собственно говоря, и валялся за бетонной плитой все это время, а именно, перешнуровал ботинки. Кирзовые берцы, которые мне выдали в тренировочном лагере месяц назад были редкостным говнищем. Такого иезуитского орудия пыток не применяли даже в средневековой инквизиции. Они совершенно не хотели подстраиваться под ногу, получалось Чтобы эти говнодавы перестали натирать мне ноги, пришлось на носок намотать еще и портянки.

— Чё развалились? — сурово спросил подошедший бородач с РПК.