Наемник

С поля боя собрали неплохие трофеи: американские и немецкие штурмовые винтовки М-4А1 и G 36, пулеметы МG3, знакомый уже нам бельгийский миними и крупнокалиберный Браунинг М2. Были еще ручные гранаты, пара РПГ-7 с десятком выстрелов, ну и всякая мелочь: ножи, разгрузки, фляги, аптечки.

Я когда увидел МG3, глазам своим не поверил, как будто трофеи Отечественной войны разглядываю — натуральный немецкий пулемет «пила Гитлера»! Правда, разбор трофеев был намного позже — через пару часов после боя, когда мы оклемались от ранений.

Как только отбили позиции, то Гарика и керчанина утащили вниз, в село, сопровождал их Серега. В селе они нарвались на уголков из третьего взвода, те тут же решили устроить самосуд на Исмаилом, но Могила навел револьвер на них и тихим голосом пригрозил всех застрелить, в разборки вмешался командир первого взвода и несколько морячков с «жабодава». Во время обсуждения было решено, что турчонок хоть и вел себя героически, но оставлять его в живых опасно, потому что веры их народу нет и он в любой момент может предать, итоге разошлись миром, когда Могила молча вынул мои монеты и отдал их кидавшим предъявы уголкам. Вроде как откупился! Вот тебе и справедливость — Исмаил воевал лучше, чем любой из тех, кто решал его судьбу, если бы не турчонок, закидавший гранатами вражеский джип, то турки прорвались бы в село и устроили бы там знатный шухер.

После этого, как только Гарику и Ваньку оказали медицинскую помощь, Серега утащил их обратно на наш блокпост. Мне царапины и раны перевязал Петрович, Хохол весьма умело наложил повязку и обработал раны.

— Где ты этому научился? — спросил я.

— На войне, — пожал плечами Хохол. — Обе чеченские за плечами, и на Донбассе успел отметиться, но там не долго. Да и, вообще, жизнь штука сложная, сам не знаешь когда, что в ней пригодиться, поэтому, я считаю, что лучше все время чему-нибудь учиться, авось, когда пригодиться!

К вечеру вернулась одна из багги со «спецурой». Что там у них за разговор состоялся с хозяином «жабодава» мне не известно, но сухогруз через несколько часов отвалил от причала и ушел в море. Я все это пропустил, потому что валялся на топчане в блиндаже и спал, ловя отходняк от контузии и выпитого стакана раки.

Уже потом, под вечер, когда продрал глаза и офигел от того, что не увидел длинную «сигару» сухогруза возле берега, выяснил обстоятельства произошедшего.

Оказалось, что весь этот рейд, в который я нанялся по собственной неопытности, с самого начало был подставой. Та самая команда спецов, которых Керчь именовал — спецурой, и которые должны были произвести разведку прибрежных поселков, чтобы определить самые богатые и подходящие для грабежа, на самом деле играли в свою Игру. Эти самые спецы, планировали напасть на лагерь, где содержались наши военнопленные и освободить их. Понятное дело, что командование сухогруза в лице толстого дядьки, с гнилыми зубами и массивной золотой цепью об этом не знали, а когда вернувшиеся спецы поведали об этом, то договор о совместных действиях был тут же расторгнут. Толстяк тот же час приказал загружать трюм «жабодава» всем, что попадётся под руки, загонять туда, всех без разбору пленных жителей турецкого поселка, не разделяя, как планировалось изначально на полезных и тех, кого можно расстрелять и не кормить в пути. В трюм даже погрузили два ржавых небольших рыболовецких сейнера, которые стояли на подпорках на берегу.

Наемники из штурмовых групп, провели скорый митинг на причале, обсуждая что им делать дальше. Небольшая часть из них пожелал остаться на берегу, чтобы помочь «спецуре» вызволить своих соплеменников из турецкого плена. Ну, а поскольку я дрых в пьяном угаре, вернее отлеживался после контузии, то мою судьбу решили без меня.

Два дебила — Керчь и Могила и решили. Эти два утырка, два чудо-мудака, два результата любви овцы и имбецила, с какого-то перепугу решили, что быть я в добром здравии и трезвой памяти обязательно бы пожелал остаться на берегу и принять непосредственное участие в освобождении русских солдат из плена. Нет, вы не подумайте, что я не хотел бы помочь пленным русским, конечно же, хотел бы: материально помочь, добрым словом или трогательной улыбкой, ну, на крайняк, СМСку бы скинул с текстом — «добро». Но, не лезть же самому в пекло с автоматом наперевес?! Не оставаться же на этом богом забытом турецком берегу, без всякой надежды выбраться отсюда?! Да, каким местом думали эти два мудака, когда решили, что я захочу подвергать свою жизнь опасности, в призрачной надежде помочь незнакомым мне людям?! Дебилы!!!

Но вслух я этого ничего не сказал. Переварив услышанное, бахнул еще стакан водки, понял, что меня не обманывают, тем более что «жабодава» возле берега уже не было, а значит все сказанное Ваньком — правда! Какой смысл орать и причитать? Надо думать, как выбираться из очередной какашки, в которую меня ткнула мордой стремная девка по имени Удача!