Наемник

Но знал и другое - ничего, кроме зла, раздоров, крови и горя, на родную землю он не принесет. А кому нужны такие подарки? Пожалуй, ему самому только и нужны. Но не там же, нет, да и нужны ли? Переделывать себя поздно. Как им просто - решили - и ушли! А он? Что теперь он скажет королю? Да черт с ним, с этим ничтожеством, встречаться с ним, видно, не придется, кончено. Со всем кончено!

- Мы уходим, - прозвучал над головой тихий голос, - прости. Хочешь, пошли с нами.

Даброгез с отчаяньем мотнул головой, не поднял глаз кверху. Мимо него один за другим проходили дружинники, отдавая прощальную честь, ударяя в щиты, вскидывая головы в пернатых позолоченных шлемах. "Лучше бы убрались, пока я там, с этими крысами, попусту язык чесал!" Завыли, завели нудную тягучую песню пески в голове, маревом знойным качнулся воздух. Будто снова на краю жизни, будто опять исподтишка кольнул ядовитым жалом подлый раб. Только утешителя-бродяги не видно что-то. Даброгез зло обжег глазами трясущегося рядом, пропотевшего со страха франка. "И эта падаль наемная тут!" Ничего, ничего... но не идти же на Рим с одним гишь войском Сигулия, без ядра, без дружины оно ничто - с таким же успехом можно гнать на бойню стадо баранов! Бежать, бежать отсюда. В Восточную империю, там знают его. А может, в Британику? Или к вандалам? Скоро варварам надоест рыться в развалинах, а остановиться они не сумеют, пойдут дальше - на юг, на восток... С ними, больше некуда! Он им пригодится. Отступившие было воспоминания опять нахлынули, затопили мозг. Мука! Даброгез сжал виски руками. К черту всех этих бродяг-проповедников, и восточных, и западных, всех к черту! К черту воющие пески! Иди, ищи свое место. Дважды, там, в песках, и позже, под Равенной, после схватки с алеманами, смерть подхватывала его, тащила к себе ледяными крючьями. Но он вырывался. Он не стал Другим, он остался собой. Так что же теперь, ждать третьего раза?! А может, он уже был, в темнице? Нет! Его меч, его ум и воля пригодятся, он вырвется. И людей наберет, дружина лучше прежнего будет. Вон, один уже есть!

Даброгез горько усмехнулся - раб, наемник, подлый, жалкий, трусливый раб... Франк сидел, весь подобравшись, лишь губа нижняя отвисла да руки скребли растрескавшуюся кожу пояса, на котором болтался широкий нож в чехле. Франк ничего не понимал и все старался поймать взгляд центуриона. В город ему возвращаться было никак нельзя.

Даброгез оторвал глаза от земли, огляделся. Куда спешить, у него уйма времени, и никто этого времени не сможет отнять! Нахлынувшая волной память разбилась, разлетелась на брызги и ушла насовсем, чтобы уже никогда не вернуться. Опустело внутри. Накатило безразличие. Он уставился на свои руки несколько раз с силой сжал и разжал пальцы. Они слушались, но он почти не чувствовал их. Омертвело что-то внутри, потухло, осветив последней вспышкой волнистые барханы и идущую будто поверх песка череду людей в одних набедренных повязках. Все! Один. Сам по себе. Даброгез нахмурился - а может, так было все пятнадцать лет? Может, так и было. Какая разница.

Он медленно повернул голову вправо, пристально поглядел на испуганно ждущего франка. Наемник не отвел глаз от бывшего центуриона Великой Империи, удачливого и блистательного воина.

Даброгез отцепил с пояса кошель, бросил его франку, тут же отвернулся. Его конь, Серый, медленно, поминутно оглядываясь, уходил прочь по примятой дружиной траве, уши у него напряженно подрагивали, будто ждали оклика... Но хозяин молчал.