Наемник

Не обращая внимания на порывающегося что-то сказать Барона, она стала расчесывать волосы.

ГЛАВА 69

— Опять скулит? — мотнув головой в сторону, откуда слышался тихий детский плач, недовольно спросил Хан.

— Он еще малыш, — грустно вздохнула невысокая симпатичная женщина в длинном широком халате. — Ему мать нужна.

Недовольно пробурчав что-то, мужчина неторопливо вышел из большого, утопающего в цветах и зелени двухэтажного дома.

— Сайд! — несмело окликнула его женщина.

— Чего тебе? — явно недовольно повернулся он.

— Давай вернем его...

— Зульфия! — гневно выкрикнул Хан. — Я тебе в последний раз говорю! Не лезь с советами! Знай свое место, женщина!

Та испуганно бросилась бегом по лестнице. Проводив ее мрачным взглядом, Хан движением руки подозвал невысокого мужчину в тюбетейке. Тот мгновенно подскочил.

— Сегодня же отправь на Колыму Басмача е его парнями. Послезавтра они должны быть по этому адресу, — Хан сунул худощавому лист бумаги. — У дома пусть ждут, во дворе. С двенадцати до трех. Должен подойти Лорд. Басмач его знает. Делать должны то, что он скажет. Если в течение трех дней Лорд не появится, пусть возвращаются.

ГЛАВА 70

Маркиза вошла в комнату и, выпроводив взглядом рыжую, посмотрела на понуро сидевшую у окна Надежду.

— Добрый вечер, — негромко поздоровалась она. Поставив локти на подоконник, положив подбородок на ладони, Соколова не обратила на нее внимания.

— Чего молчишь? — плотно прикрыв дверь, спросила Мария. Не услышав ответа, взяла стул, поставила его рядом с Надеждой и тоже села.

— Так и будешь в молчанку играть? — с улыбкой на губах, но совсем невесело спросила Гончарова.

— А чего говорить? — безвольно, негромко спросила Соколова.

— Ну хотя бы о том, — засмеялась Мария, — какая я мразь, дрянь.

— Зачем? — так же негромко спросила Надежда. — Я к тебе как к подруге приехала, — грустно улыбнулась она. — К Маше. А ты, — Соколова посмотрела на Марию, — Маркиза! И плевать тебе на меня, на моего Алешку, — горько закончила она.

— Вчера ты лучше выглядела, — попробовала пошутить Гончарова.

— Я, если бы могла, убила бы тебя вчера, — Надежда горько заплакала. — Я же к тебе только ради Алешки приехала. Понимаешь? Ради сына! Ты просто не знаешь, не можешь понять, что это значит — твой ребенок! Твой сын!

— Мне этого не дано, — лицо Марии неожиданно затвердело. — Это нечестно, Надька! Я же тебе писала, — негромко сказала она.

— Ax, какие мы ранимые! — вскинув голову, насмешливо посмотрела на нее Надежда. — Почему ты хочешь честности только по отношению к себе? Почему тебе плевать на остальных? Ведь раньше ты не была такой! Что случилось? Что произошло, Маша?

— Ничего особенного, — с болью в глазах и голосе ответила Гончарова. И тут же нашла в себе силы улыбнуться. — Просто я преступница. И не рядовая. Мне кажется, это объясняет все.

— Но почему ты ею стала? Как это случилось?

— Это трудно и неприятно вспоминать.

— Ты в этом уверена? — вытирая слезы. Надежда заглянула Марии в глаза. — Я думаю, нет. Я не верила в твои преступления! И сейчас не верю! Я тогда приезжа... — Соколова вдруг замолчала.

— Так это ты была тогда у прокурора?! — всплеснула руками Маркиза. — Я-то все думаю, кто из-за меня прокурору в морду плюнул.

— Это неважно, — сердито посмотрела на нее Соколова. — Ты мне про себя сейчас объясни! Расскажи, почему ты стала такой. Как ты можешь быть богом и судьей для ни в чем не повинных людей?

— Ты имеешь в виду этих красавиц? — презрительно фыркнула Мария, мотнув головой.

— Я говорю про тех, — сверкнула глазами Надежда, — кого твои люди грабят, обворовывают, убивают!

— А когда во мне убили способность дать жизнь ребенку? Стать матерью! Это как, по-твоему, называется?! — вспыльчиво спросила Гончарова.

— Что ты говоришь? — растерянно пролепетала Соколова.

— Я приехала домой после войны, после стонов, крови! А мать как жила в коммуналке, так и живет. Отец в тайге погиб. Он у нас геологом был.

— Помню, — кивнула Надежда. Она внимательно, с ожиданием чего-то ужасного смотрела на замолчавшую подругу.