Наёмник

На этой же башне мне довилось получше узнать Юлиану Тартунгрет. Оказалось, что это довольно-таки добрая, отзывчивая и очень умная женщина. Её идеи и философский взгляд на мир поражали меня. Я проникся к ней большим уважением, тянуть на себе всё баронство, при этом будучи угнетаемой собственным мужем, это многого стоит.

Кстати о последнем. Я и до этого слышал от различных людей о не самых тёплых отношениях между супругами, всё же её муж не стеснялся унижать женщину при всех, как физически, так и морально.

Однажды, сидя как обычно на башне и предаваясь медитации, я услышал тихий плачь. Очень нежный и чувственный. Так плачут добрые женщины у которых в сердце открыта весьма глубокая рана, не способная затянуться. Я видел, как Юлиана держится при всех, как строит из себя сильную женщину, показывает публике, что у неё всё под контролем, но вот когда она поднималась сюда, оставаясь одна, по крайней мере думая, что одна, то притворство исчезало, и она просто плакала, тихо так, еле слышно. Ну а после, вытерев слёзы и немного отдышавшись, спускалась обратно к людям, натягивая на себя невозмутимую маску, правя всеми строго, но справедливо.

Я не стал показываться ей, не стал нарушать её одиночества, посчитав, что именно оно ей сейчас и необходимо, но и сидеть сложа руки было также выше моих сил.

Я начал собственное тайное расследование, внимательно следя за девушкой, расспрашивая местных жителей и даже стражу, благо моего авторитета теперь было более чем достаточно.

Так я и выяснил, главную печаль баронессы. Ей оказался барон. После этого не прошло много времени, и я сам смог убедится в его ублюдочности…

Данные события произошли примерно за две недели до того, как я покинул эту крепость. В очередной раз наблюдая за правящей парочкой, я смог наблюдать следующую сцену…

В просторном зале, на своём троне сидел барон. Его руки как обычно занимали еда и алкоголь. Кстати говоря, куском мяса в его жирной руке оказалась отнюдь не химера, коей была вынуждена питаться вся крепость, это была весьма приличных размеров рулька.

К его трону медленно приближалась какая-то простолюдинка, одетая в серые, простые одежды. Барон глядя на неё продолжал жевать свой кусок мяса, запивал каким-то вином из кубка и мерзко улыбался. На вид той было лет двадцать не больше, чёрные распущенные волосы ниспадали с плеч. Пустой взгляд и полная отрешённость.

Подойдя, она упала на колени. Слишком близко, чтобы принять это за что-то приличное. А потом она стала спускать штаны своему господину. Тот запыхтел, но жрать не перестал, внимательно наблюдая за её действами. Наружу вывалился его скукоженный «обрубок» даже не готовый к бою. Женщина поморщилась и ещё пять минут «гоняла вялого» прежде чем тот хоть как-то активизировался. Барон же ёрзал на стуле и пыхтел. Обглоданная кость отлетела в сторону, как и опустошённый кубок.

Обхватив девушку за затылок двумя руками, он больше не давал ей отрываться и поднимать голову, заставляя всё активнее работать головой.

— О… О… Да — прохрипел он — ещё немного, давай сучка… Работой… Я почти…

И женщина действительно заработала активнее, скорее всего желая быстрее окончить эту муку.

В этот момент в зал и пожаловала наша баронесса.

Громкий хлопок входных ворот, заставил женщину испуганно оторваться от своего дела и повернуться, на что барон отреагировал весьма отрицательно.

— А ну-ка, шваль, продолжила! Или ты хочешь, чтобы я твоего сына на стену поставил!?

Сыну женщины было всего восемь лет, но она не сомневалась — захоти барон и сын будет стоять на передовой. Обречённо, борясь со стыдом, та снова заглотила член хозяина.

— А ты что препиралась!? — стоная выкрикнул он.

— Ты совсем ополоумел, муж мой? — только и сказала Юлиана — ты хоть понимаешь на сколько сильно оскорбляешь меня? До коли это будет продолжаться?

Всю эту картину, я наблюдал с улице, через небольшое крепостное окошко, находящееся под потолком.

— Как же ты меня достала! — выкрикнул тот, на выдохе заполняя рот девушки белой жидкостью — Пшла вон! — крикнул он ей, и та пулей испарилась.

Недовольный барон, слез с трона и подойдя к Юлиане засадил пощёчину на отмажь. Та оказалось такой силы, что женщину буквально опрокинуло на землю. Она упала набок и прижимала ладонь к поражённому участку.

— Это моё баронство, тут я главный! Не знаю, чего ты там себе вообразила, но я буду делать, что хочу и когда хочу! А ты сука не благодарная если ещё раз заикнёшься, то я так тебя высеку, что сидеть неделю не сможешь! Хотя, чего нам ждать, встала и за мной!

Женщина испуганно посмотрела на него.

— Геймон! Прошу… — простонала она, но всё же поднялась

— Я сказал в покои шуруй, мразь! — краснея от злости подтолкнул её к выходу.

Испуганная женщина на негнущихся ногах исполнила приказ.

* * *

Пройдя через всё крыло и преодолев лестничный пролёт они оказались в комнате.

— Раздевайся! — яростно выкрикнул он.

Женщина уже кучу раз проклявшая себя за то, что вообще вошла в тот зал и открыла свой рот, стала трясущимися пальцами пытаться развязать шнуровку за спиной.

— Я тебя научу манерам… — шептал барон — дай сюда.