Наемник

Дамиан почувствовал внезапный прилив возбуждения при виде пылающей от негодования Веласкес. Ее грудь, обтянутая белым топом, вздымалась нарочито медленно, так, как если бы Селия тренировала себя на эмоциональную выдержку. Неудачно разъехавшиеся полы пиджака открыли вид на проступившие под тонкой материей горошины сосков. Банальная физиология дала о себе знать, и наемник поерзал на месте, приняв более скованную позу из-за дискомфорта натянутой в районе паха одежды.

Девушка пламенела, а желание остудить ее становилось все тягостнее.

— Вечер благотворительного приема, — голос парня вибрировал, глаза были темнее самой бездны. — За мной следили. Но на фотографиях засветилась и ты.

Селия резко выдохнула и помотала головой, пряча лицо в ладонях. Ей не уже не хотелось плакать, но происходящее ошеломляло своим безумием. Это было похоже на глубокий кошмар, сонный паралич, из омута которого невозможно выбраться.

— Подумать только, — грустно усмехнулась Веласкес, хаотично передвигаясь по комнате. — С момента твоего появления в моей жизни все пошло наперекосяк. Сначала отец, а теперь еще из-за тебя меня могут убить. Как мне к этому относиться?

Возбуждение как рукой сняло. Правда кольнула Бланко сильнее любого острия.

Парень опустил взгляд и сжал челюсти.

Дамиан отрицал барахтанье совести на дне его ржавой души, но неприятное чувство внезапно захотелось выпотрошить из себя голыми руками. Он ощутил себя подростком, прогулявшим важный урок, хоть мог этого и не делать из-за последствий, и теперь образовалась серьезная академическая задолженность.

— Как, Дамиан!? — надрывный вскрик, полный отчаяния, рассек повисшую ненадолго тишину, когда Селия в агонии метнулась к наемнику.

Дамиан резко встал, отчего стул с грохотом повалился на пол, и схватил девушку за запястья. Она не испугалась, затерявшись в ворохе тревожных мыслей и чувств, но злость уступила место растерянности.

Мягко встряхнув Веласкес, наемник прижал ее к себе, возвращая в реальность. Одна рука взметнулась к тонкой девичьей шее, большим пальцем коснувшись пылающей щеки. Селия подняла голову и встретилась с отчего-то неравнодушным взглядом карих глаз.

— Ты права, — тихо выдохнул Дамиан. — Ты во всем права, и я не могу повернуть время вспять.

Хватка на шее и запястье девушки стала сильнее, но боли не причиняла. Бланко закрыл глаза, силясь совладать с собой. Слова, рвущиеся наружу, грозились стать точкой невозврата, хоть он и понимал, что все уже случилось, обратный путь был давно размыт.

— Я такой, какой есть, но, Селия…

Каждую клеточку тела охватило болезненное предчувствие, если бы Веласкес уже знала то, что могло прозвучать. Участившийся пульс грозился отправить ее к Морфею, но с каким-то дьявольски возвышенным чувством Селия наблюдала, как наемник едва ли не сдирал с себя заживо притворную оболочку, ставшую частью его самого.

— Ради тебя я готов пролить еще больше крови, чем та, что уже на моих руках. Никто не посмеет причинить тебе вред. Я завершу дело и исчезну из твоей жизни, как ты того хотела. Навсегда.

Дуло пистолета все еще было направлено на Дамиана. Сменилась лишь траектория.

Сердце.

Глава 13

Когда Дамиан сказал, что необходимо держаться вместе, Селия не думала, что это предполагало сопровождение ее на каждом шагу: в магазин, за кофе, на работу. Один раз девушка подшутила, мол, киллер стал телохранителем, но Бланко шутку не поддержал. Казалось, его самого напрягала эта вынужденная мера. Иной раз парень был излишне холоден и отстранен, что не укладывалось в голове Веласкес — куда испарились следы ранних откровений?

Он приезжал за ней на машине, отвозил к месту назначения и часто уезжал не сразу. После нескольких попыток выудить из Дамиана больше подробностей, девушка забросила эту затею и, стараясь не обращать внимание на новоиспеченную охрану в виде наемного убийцы, пыталась заниматься своими делами и жить дальше.

Но это оказалось невозможно.

Бланко напоминал тот самый строго-настрого запрещенный секрет, от раскрытия которого чья-то жизнь могла покатиться в тартарары. Вершина, непокоренная и безумная, с опасного склона коей сорвался бы даже самый опытный альпинист. Ледяная корка, что хотелось расколоть ранним зимним утром одним твердым шагом.

А сам Дамиан… Он чувствовал себя персонажем черной комедии. Находясь рядом с девушкой, что привлекала его во всех планах, он самостоятельно завязывал себе руки и закрывал рот на замок, дабы не проронить вновь каких опасных речей. Сложно было и без того.

Молчание для них было пыткой и возможностью уберечь друг друга. Неловкость, до недавних пор незнакомая и такая раздражающая, словно они переродились подростками, держащимися за ручку под школьной партой, глушила уверенность и добавляла тяжести. Первой с этим абсурдом решила покончить Селия.

— Возьмем кофе тебе и мне, — бросила девушка, залезая на переднее сиденье полуспортивного авто. — И поедем ко мне в офис.

— В моем участии нет необходимости, — наемник вырулил на дорогу, не взглянув на Веласкес. — Ты спокойно можешь попить кофе и без меня.