Наемник междумирья. Вне времени (СИ)

— Я добыл его у одного из охотников на нечисть, — не скрывая ответил я, протягивая руку к камню и беря его в ладонь. В груди болезненно съежилось от какого-то предчувствия. — С ними был эльф…

— Кстати странно, — растер затылок Малассур и на мой непонимающий взгляд ответил, — я нашел стоянку этих охотников, даже застал парочку другую на пороге смерти. так вот возвращаясь к эльфам. Оотники на нечисть, причисляют эту гордую расу к той же самой нечисти и уничтожают их наравне с оборотнями, колдунами и вампирами. Почему они не убили этого?

— А вот почему! — я взвесил в руке ярко голубой кристалл, — потому, что он принес с собой артефакт. Прежде чем казнить охотников, я провел допрос. И мысль об уродливом эльфе меня тоже не покидала. Потому что недавно мы с товарищами имели неприятность сразиться с тронгами, которые как раз и напали на нас, потому что среди нас были оборотень и полуэльф. Вот я тоже задал такой вопрос охотникам. Оказалось, что этот остроухий был им выгоден. Он принес с собой, украденную эльфийскую святыню, способную подавлять природную магию многих существ.

— Это Лионейская Слеза, Денис, — кивнул на камень в моей руке Малассур, — и это действительно страшный артефакт. Никто уже и не знает кто и когда создал его. считается, что камень был найден на дне озера Лионей, в эльфийской вотчине. Был ли он наделен своими свойствами искусственно или просто природный антипод нам, тоже неизвестно. Но факт, остается фактом. И он не только блокирует нашу магию, но и делает нас, драконов, восприимчивым к чужой магии. Поэтому я не чувствую вблизи него свою пару, а ты, несмотря на драконью кровь, не смог блокировать магическую атаку, направленную на тебя.

Я вспомнил, как был удивлен, получив заряд магии в грудь, еще приняв эту атаку, за огнестрел.

— Но вопрос, почему эльф, предал своего короля, вынеся артефакт с их земель? — задумчиво смотрит в окно дракон.

— Все просто, — отвечаю я и на эту загадку, — охотник сказал, что этот кадр был полным спихом, мол, он пережил пытки на ритарских островах, его спасли уже почти принявшего свою смерть. Так вот… не смотря на чудесное спасение, парень все же съехал с катушек. А потому оставил своих, по своей ли воли или был изгнан, правды никто не узнает, но ушел он не с пустыми руками…

Наши с драконом взгляды перекрестились на камне преткновения.

— Вераэль, наверное, с бешенстве, — усмехнулся Малассур.

— Вераэль? — переспросил я.

— Точно. Король остроухих засранцев. Вераэль Кьёна. Он с радостью оторвет себе руку, ради возвращения Лионейской слезы.

— Они используют артефакт в борьбе с вами?

— Нет, мы не пересекались раньше интересами, да и о нас мало кому вообще известно что-либо. Но позволить этой побрякушке попасть в руки кого-то менее ответственного, чем Вераэль, я не могу.

— Резонно, — соглашаюсь я и протягиваю камень дракону. — Делай с ним, что посчитаешь нужным.

Малассур с благодарностью принял мой дар, выказав признательность лишь небольшим наклоном головы, полного достоинства.

— Так, Дэниэль, — вдруг решил закругляться он. — У меня действительно нет времени на беседы. Как я уже сказал ранее, моя благодарность тебе безгранична и все же я попытался кое-как ее выразить. Все нюансы тебе расскажет наш общий знакомый Элвин. А мне надо отправляться, Лионара, наверное, себе места не находит, не чувствуя меня, — и подтверждая свои слова, мужчина взвесил в руке камень, блокирующий его магию парности. — А теперь запомни, мы с тобой еще обязательно встретимся! Что бы не случилось, даже разорви ты императорскую чету собственными руками, ты всегда можешь рассчитывать на защиту моего рода и даже если весь мир будет против тебя, я стану на твою защиту. — Протянул мне руку дракон, предлагая вполне земное рукопожатие. Снобизмом не страдаю. Поэтому охотно ответил на него. Но что-то в речах дракона меня напрягло.

— Даже если весь мир будет против? — переспросил я. И получив утвердительный ответ, коварно спросил, — а если мир будет против не просто так, а по поводу? Если я слечу с катушек и пойду направо и налево косить невинных людей? Ты и тогда будешь защищать меня?

— Буду! — уверенно ответил дракон, не поколебавшись ни на миг, но рукопожатие его стало крепче и предупреждающим. — Я не позволю никому и пальцем тронуть тебя. Чтобы ты не натворил. Но учти, что у меня рука не дрогнет, оторвать твою спятившую голову, ибо и этот будет для твоего же блага. Твое благородство и чувство долга не заслуживает пятен на карме. Я убью тебя без малейшего раздумья, если буду уверен, что ты изменил своим принципам или потерял рассудок. Запомни это.

— Я рад, что смогу рассчитывать на тебя в этом вопросе, — на полном серьезе отвечаю и, поколебавшись все же признаюсь, — иногда мне кажется, что огонь бушующий в моей крови сводит меня с ума. И бороться с гневом и жаждой убивать порой кажется непосильной задачей.

— Слишком сладок соблазн вседозволенности с такой силищей?

Я кивнул.

— Ты справишься со мной, если я слечу с катушек?