Наемник: Наемник. Патрульный. Мусорщик

У одного не было обеих рук, и Линч в данный момент начал кормить его с ложечки, у другого отсутствовали правая нога и рука, и он пользовался протезом и палкой-костылем. Про Ольсена я уже сказал, но в салоне оставался ещё один десантник, тот, что лишился обеих ног.

Самое забавное, что выращивание новых конечностей гораздо более затратная по времени и препаратам процедура, чем восстановление позвоночника.

В это время в медбокс внесли носилки с Ольсеном, так как логичнее прогнать первыми самых легкораненых, чтобы быстрее ввести их в строй. Было видно, что на Ольсена и неизвестного рядового произвела впечатление оснастка кузова, как всё тут сделано. Но я не дал им глазеть, а велел сразу же снять с Ольсена одежду и положить его в капсулу реаниматора. Как только восстановление было запущенно, я задумчиво посмотрел на неизвестного солдата, которого, оказывается, звали Сун, рядовой Сун, и велел ему лезть в одну из лечебных капсул. Нужно было и ему поднять иммунитет и убрать хвори.

После всех процедур, оставив в двух капсулах пациентов, я вышел из бокса и присоединился к обедавшим десантникам. Действительно что-то есть захотелось. Да и со взводным пора нормально поговорить. Пообщаться, так сказать, за жизнь.

На выходе я набил на меню синтезатора код выбранного блюда, взял в открывшейся нише тарелку с кашей, одноразовый стакан с травяным настоем и подсластитель. Я любил сладкую кашу. Поставив всё на поднос, спустился на песок и, подойдя к длинному столу, сел на лавку.

– Приятного всем аппетита, – пожелал я и принялся за кашу.

Ни на вид, ни на вкус не определишь, что это синтезированная каша, да что каша, мясо и то сделано один в один. Вон на столе кости молочного поросенка остались.

В данный момент десантники, отсев от нас подальше, чтобы не мешать разговору, лениво обсуждали последние новости в базовом лагере, заодно затронули тему, что приготовленное блюдо очень похоже на то, что готовит какой-то Лис.

Каша была злаковой и по вкусу очень напоминала пшённую. Я её просто похватал и, запив травяным настоем, отодвинул поднос в сторону. Убрать всё должен был дежурный, как и мыть подносы. Утилизатор для одноразовой посуды, которую выдавал синтезатор, был мной починен, так что мусора в лагере не наблюдалось. Ну, кроме обломков от корабля, конечно.

Взводный уже поел и, промокнув губы салфеткой, убрал поднос в сторону, наблюдая, как я допиваю травяной настой. Пока было время, он с интересом огляделся, бросив ещё один взгляд в сторону техники, частично освещённой прожектором. Хорошо был виден заострённый нос «Бебута», но большая часть машины скрывалась во мгле.

– Ну что ж, давай знакомиться, лейтенант, – нарушил я молчание. – Флаг-полковник в запасе Антон Кремнев. Владелец наёмной эскадры и других подразделений и имущества. Война, как тебе уже доложил сержант Клим, закончилась. Вроде как засчитали ничью, но мы вышли из неё с немалым прибытком в отличие от оппонентов. Мою историю попадания на эту планету-тюрьму ты знаешь. Хотелось бы услышать о тебе.

– Клим правильно доложил вам, нур, обо мне. Я действительно проходил стажировку во взводе, можно сказать, преддипломную практику. После неё я получил бы направление и работал по специальности.

– Что-то не сходится. Ты слишком хорошо подготовлен для управления подразделением в разных условиях, даже в тех, в которые вы попали… Академия ВКФ, факультет десанта?

– Институт планирования, – отрицательно покачав головой, спокойно ответил взводный.

– А они что, тоже проходят практику в боевых подразделениях? – удивился я.

– Года три уже, как ввели, – кивнул лейтенант.

– Да, теперь мне многое становится понятно.

Институт планирования выпускал специалистов планирования, как было понятно из названия. Одним словом, это были офицеры штабов, отвечающие за разработку точечных спецопераций и ведение боевых действий в разных условиях. То есть чисто штабные офицеры. Про то, что и их выпускников прогоняли через боевые подразделения, чтобы они почувствовали кровь противника на руках, я не знал. К сожалению, выпуски института были крайне малочисленны, и насытить части этими действительно первоклассными специалистами оказалось просто невозможно. Почему-то институт не увеличивал набор абитуриентов. У меня в системах работали три офицера, которые прошли эту школу, и Астахов очень хвалил их. Кстати, при выходе из института они получали минимальное звание капитана. Лейтенанта получают те, кто хорошо так проштрафился. Редкость, но бывает. Так что и Рошкена после практики ждало бы это звание.

Этим объяснением взводный прояснил многое. Штабист-аналитик, вот он кто.

Приняв к сведению эту информацию, я на секунду задумался и улыбнулся. Фактически передо мной находился тот, кто поможет мне разобраться в происходящем на планете. То есть узкоспециализированный профи, на которого можно свалить всю штабную работу, так как всё равно придётся её вести. Взвод вон Климу можно передать, потянет он его.