Наемник (СИ)

'Я тебя понимаю, но с трудом. Говори медленнее...' – я кивнул, показывая, что понял, и только раскрыл рот, чтобы повторить сказанное, как просила женщина, помедленнее... Воин, убитый ею, пошевелился. Так и оставшись с открытым ртом, я заозирался в поисках меча, оставленного где-то на полу. Воин снова пошевелился – уже более отчетливо. Вот он! Упав на колени, я ухватился за скользкую от крови рукоять меча и изо всех сил вонзил его в горло оживающего врага. Кто-то вскрикнул. Еще четыре копья вонзились в лежащее на полу тело. Только сейчас я понял, что оно как-то странно шевелиться. Словно на полу лежит не человек, а марионетка. И кто-то, чуть дергая вразнобой ниточки заставляет, так же вразнобой, подергиваться ее руки и голову. Дарен всемогущий! Это ведь не тело шевелиться...

С левой руки покойника свалился на пол щит и, чуть подрагивая, приподнялся на множестве маленьких, членистых ножек. Тут же ожил и меч, тоже отделившись от руки. Подрагивая, явно пытался слезть с головы мертвеца шлем... Передо мной оказались такие же твари, как те, что напали на нас наверху и от которых мы были вынуждены бежать сюда, под землю! Щит – это же та 'тарелка'! Такая же, как напавшая на Молина в нашу первую встречу с этими существами. Меч... Я вспомнил тварь, от которой Баин заслонил щитом Молина. Точно такая же застряла в его щите тогда!

О том, что в моей руке меч, я забыл абсолютно. Я забыл обо всем, кроме осознания того, что оружие напавшего на нас воина оказалось уже знакомыми тварями. Живое оружие?!! Привела меня в чувство все та же женщина. Увидев происходящее, она выкрикнула что-то, чего я так и не разобрал, и, упав рядом со мной на одно колено, яростно опустила окровавленный кулачок на 'щит'. Тварь громко пискнула, но еще громче раздался сухой треск – чуть выпуклый панцирь рассекла сетка трещин, разбежавшихся вокруг кулака женщины. Я заметил, что вокруг руки ее еле заметно светится красноватое сияние, но не уверен, что мне не показалось. Так же быстро, как расправилась со щитом, она повернулась к мечу и, быстро схватив, запустила его над головами стоящих вокруг людей куда-то в сторону. Громкий всплеск – видимо тварь упала в воду. Не останавливаясь, будто ее движение перетекло в другое, женщина вскочила и подпрыгнула. Ее босые ножки опустились на почти сползший с головы мертвого воина шлем и, с хрустом, раздавили его вместе с черепом мертвеца. Ноги женщины чуть ли не до колен покрылись кровью и какими-то серовато-белесыми ошметками, но она даже не обратила на это внимания. Даже не удостоив пораженных воинов, стоящих вокруг, взглядом, она снова выпрямилась и вопросительно уставилась на меня. Затянулось молчание...

 – Кх'то в'эхы? – повторила она, так и не дождавшись от меня ничего, кроме хлопанья глазами и бессвязного мычания.

Я постарался взять себя в руки. Очень постарался... И, в первую очередь, постарался не обращать внимания на кровь, покрывавшую ее ноги, руку и лицо. Постарался представить, что передо мной просто красивая женщина. Обнаженная красивая женщина, которой надо дать ответ на заданный вопрос...

 – Алин... – наконец выдавил я, указав на себя.

Она удивленно посмотрела на меня.

 – Ах'элин? – повторила женщина и оглянулась, видимо надеясь, что кто-то другой все ей объяснит. Вдруг ее лицо просветлело. Она ткнула себя окровавленным кулачком в грудь, оставив на нежной коже алое пятно. – Н'арив!

 – Нарив. – я указал на нее и кивнул. Вот и познакомились, пришло в голову.

* * *

 – Как ты ее понимаешь? – спросил Молин, переводя взгляд с меня на Нарив и обратно. Причем на Нарив, особенно – на некоторых частях ее тела, взгляд задерживается гораздо дольше чем на мне.