Наемники

– Я приехал, чтобы воздать должное подвигу Аррайан и Ольгерхана, - сказал он, - и принять участие в празднествах, покуда король Гарет не сможет прибыть в Палишук для официальных почестей.

– Вот уж действительно небывалая честь, что сам король поедет по грязи и слякоти Ваасы, чтобы воздать честь двум полуоркам… вместо того чтобы вызвать их к себе в столицу.

– Но они этого достойны.

– Не спорю,- согласился Уингэм,- Но есть и более веская причина как для твоего, так и для высочайшего посещения.

Риордан не стал отпираться.

– Тревога короля Гарета вполне обоснованна, - продолжал старик. - Замок был просто чудовищный.

– Об этом можно судить уже по тому, что там погибли Мариабронн и родственница короля, Эллери.

– Не говоря уже о Кантане, чародее высокого ранга из Цитадели Убийц.

Риордан слегка опешил от столь прямолинейного заявления.

– Только не говори, что ты этого не подозревал, - добавил Уингэм.

– Ходили всякие слухи.

– Это правда. Так что, мой сладкоголосый друг, кроме возникновения еще одного напоминания о Женги, здесь есть над чем призадуматься. Не бойся, чинить тебе препятствий я не стану. Наоборот, ради блага Палишука и всей Ваасы я всецело на стороне короля Гарета и твоей.

– Мы всегда считали тебя другом и неоценимым союзником.

– Ты мне льстишь. Но, верь мне, цели у нас одни и те же. - Помедлив, он добавил со значением, бросив выразительный взгляд в сторону Аррайан: - Но не все.

– Она очень хороша, спору нет, - со смехом сказал Риордан.

– Она влюблена, причем в достойного человека.

Риордан поглядел на Ольгерхана, свернувшегося, как младенец, под столом, и снова хохотнул:

– Только человек этот, похоже, сегодня немного перебрал.

– Ему кое-кто помог, разбрасываясь звонкими монетами и расточая комплименты, - заметил старик.

Бард откинулся на спинку стула и посмотрел проницательному полуорку в глаза.

– Ты боишься за доброе имя Аррайан.

– Еще бы: обаятельнейший герой, приближенный короля Гарета…

– …который хочет поговорить с ней, как друг, - закончил за него Риордан.

– Однако о тебе ходит другая слава.

– Да, ты прав, - согласился бард, вновь поднимая стакан. - Тогда поверь мне на слово, дружище Уингэм. Аррайан, конечно, красивая женщина, лжец бы я был, если б стал это отрицать…

– А ты всего лишь бард, - сухо промолвил полуорк, и Риордан безропотно принял укол.

– Мои намерения по отношению к ней чисты,- сказал он.- Ну, если не считать того, что я несколько… расположил ее к себе. Мне нужно о многом расспросить ее, и я хочу получить ясные и честные ответы.

Старый полуорк как будто одеревенел.

– Она не сделала ничего дурного.

– Да я в этом и не сомневаюсь.

– Крошка сама стала неразумной жертвой магии, скрытой в книге, которую ей дал я, - с нажимом сказал Уингэм в голосе.

– Меня не так интересуют она и Ольгерхан, как остальные их товарищи, и живые, и мертвые, - заверил его Риордан.

– Я сам расскажу тебе все о книге и о том, как рос замок, - предложил Уингэм. - Не надо вновь бередить в девочке тяжелые воспоминания - ни сейчас, ни после. Кроме того, Аррайан ведь была под воздействием мощного колдовства, так что мои наблюдения гораздо ценнее и точнее.

Риордан, поразмыслив, кивнул, но сказал:

– Зато ты не ходил с ними в замок.

– Это так.

Бард поставил стакан на стол и пообещал, вставая:

– Я буду очень деликатен.

Похоже, Уингэма это не очень утешило, но возражать он не стал. Да и что бы он мог поделать? Все-таки Риордан Парнелл - родня Селедона Кирни, друг Гарета, один из семи героев, одолевших Женги и освободивших земли Бладстоуна от кошмарной власти короля-колдуна.

* * *

В эту ночь и в Бладстоун-Виллидже не утихало веселье. Мало кто знал, правда, что же такое случилось в Ваасе, ради чего устроили подобное торжество, но люди этой страны, так долго находившейся под гнетом, всегда готовы были праздновать. Король Гарет предложил всем есть, пить и веселиться, вот они и веселились.

Перед королевским дворцом был установлен огромный шатер. Рядом разбили палатки, но большинство предпочитали танцевать и веселиться под открытым небом, усыпанным звездами. Не так уж много оставалось теплых вечеров до той поры, когда подуют холодные ветры.

Джарлакс кружил у столика, за которым расположились герой этого дня Энтрери, Калийа и некоторые вельможи Гаретова двора. Время от времени возникал брат Дугальд, поднимал кубок и снова, пошатываясь, смешивался с толпой. Всем гостям, конечно, интересно было посмотреть на дроу, и Джарлакс, слоняясь по кругу, почти беспрерывно вежливо прикасался к полям своей роскошной шляпы. Зато благодаря этому жесту он мог, не привлекая внимания, взмахивать рукой, произнося при этом короткое заклинание, и при помощи маленького серебряного предмета, зажатого в ладони, создавать особый слуховой канал, позволявший ему отчетливо слышать все, о чем негромко переговаривались Энтрери и полукровка. К темному эльфу подходили люди, представлялись, заговаривали с ним, но Джарлакс лишь вежливо кивал, улыбался и неспешно следовал дальше, не разобрав ни слова. Зато все сказанное Калийей и своим товарищем он слышал превосходно.