Наемники

– Это обошлось мне недешево,- продолжал Джарлакс, когда все успокоились. - Но бросить Калийю на верную смерть я не мог, кроме того, мне нужно было обменять на что-то моего друга… друзей, - поправился он, мельком глянув на Атрогейта, - чтобы вызволить их из темницы Гарета.

– Ты что, отдал камни своим приятелям из Подземья? - воскликнула Тазмикелла.

– А что бы я с ними делал? Подземье же - самое место для подобных вещиц. Здесь, в Верхнем Мире, от них будут одни неприятности.

– В Подземье от них тоже будут одни неприятности, - заметила Ильнезара.

– Оно и к лучшему, - ответил Джарлакс, поднимая бокал.

Тазмикелла вопросительно посмотрела на сестру, и та, чуть помедлив, кивнула, подтверждая, что он не лжет.

– Ладно, мы это еще выясним, - сказала Тазмикелла.

Но Джарлакс слушал ее вполуха, потому что некто вдруг вклинился в его мысли.

– Именно этого я от вас и ожидал, - проговорил он, вставая и касаясь шляпы. - А теперь прошу простить меня, срочное дело.

– Мы тебя еще не отпустили, - заметила Тазмикелла.

– Сударыни, пожалуйста, позвольте мне откланяться.

– Мастер Кейн приказал нам унести вас из страны, - сказала Ильнезара. - Вылетим на рассвете.

– Значит, до утра.

Тазмикелла рукой преградила ему дорогу, и Джарлакс с мольбой посмотрел на ее сестру.

– Пропусти его, - попросила Ильнезара. Тазмикелла смерила дроу взглядом разгневанного дракона, но руку все же опустила.

– Позаботься о нем, - на ходу указал дроу служанке на Атрогейта. - Как придет в себя, усади и дай столько выпивки, сколько потребует, ему нужно залечить раны. - И он бросил девушке мешочек с монетами.

* * *

Ее волосы бились по спине, влажное от пота тело поблескивало в тусклом свете свечей. Изогнувшись дугой, Калийа запрокинула лицо, грудь ее тяжело вздымалась, с губ срывались тихие стоны.

Энтрери смотрел на нее снизу, стараясь навеки запечатлеть этот образ в памяти. Она была его отдохновением, его островком покоя. С ней он мог ненадолго забыть о своей злости. Он был зол на Джарлакса, который использовал его в своих целях, но еще больше разозлился из-за того, что оказался обязанным дроу своей свободой, - меньше всего ему хотелось быть у него в долгу. Снова придется странствовать, снова с Джарлаксом, да еще, похоже, с несносным Атрогейтом.

И с Калийей, подумал он, проведя ладонью от ее шеи к животу. Он надеялся, что она станет его якорем, его бухтой, благодаря ей он соберется с силами и, в конце концов, придумает, как навсегда избавиться от Джарлакса.

Только так ли уж сильно он этого хочет?

Бедняга совсем запутался. Он бросил взгляд на кучу своих вещей, где среди одежды и прочего лежала флейта Идалии. Это все она виновата, она заставила его распахнуть сердце в надежде на то, что жизнь может стать чем-то большим, чем просто существованием.

Он никак не мог с этим смириться, но все же чувствовал признательность.

Раньше все было определенно. А теперь - путаные чувства, странная смесь любви и ненависти, отчаянных желаний и холодной сдержанности, дружбы и стремления к одиночеству. Все невнятно и неясно.

Однако, взглянув на свою любимую, он мысленно осекся. Вот она, теплая, живая. Впервые в жизни он принадлежал женщине безраздельно.

Калийа опустила голову и пронзительно посмотрела ему в глаза. Закусив губу, она дышала коротко и часто. Потом напряглась, как тетива, и рывком запрокинула голову назад.

Прикрыв веки, он полностью отдался подхватившему его приливу. Он чувствовал, как расслабилось ее тело, и открыл глаза, думая, что она сейчас ляжет ему на грудь.

Но вместо этого увидел, что она возвышается над ним, сжимая в руке кинжал, целясь прямо в сердце.

Спасения не было - не увернешься, не спрячешься. Он мог хотя бы заслониться рукой, но не стал, потому что вдруг в это мгновение ему стало пронзительно ясно, что все надежды рухнули и нет никакой бухты, все ложь, ничто в жизни его больше не держит. Какой смысл искать спасения?

Этот удар был пострашнее удара клинком.

ЧАСТЬ 3

ДОРОГА ДОМОЙ

Главная цель самоосмысления - создание ясного, честного образа самого себя. На этом пути нужно отбросить ложные покровы и стать лицом к лицу с правдой - даже если признавать собственные ошибки больно. Сталкиваясь с непоследовательностью, мы пытаемся закрыть на нее глаза, ведь всем нам хочется быть цельными и последовательными.

Но на пути самоосмысления нет места такому уклонению от правды. Человеку, ставшему на эту дорогу, просто необходимо признать свои ошибки, принять их и двигаться дальше с желанием стать лучше.