Наемники

Бэм, один из наемников-ветеранов, человек неизвестной национальности, говорящий с одинаковой легкостью на всех западноевропейских языках, неодобрительно цокнул языком и покачал стриженной под ежик круглой головой.

— Не слишком ли рано вы решили, что можете обойтись без нас, господин Эбахон? — холодно спросил он и обернулся к Ренару, командиру Кодо-1.

Тот одобрительно кивнул:

— И пусть ваши ублюдки уберут оружие, мы не привыкли разговаривать в такой обстановке.

Эбахон досадливо махнул рукой, и автоматчики, пятясь и не опуская автоматы, удалились в свое укрытие. Наемники глухо ворчали: каковы бы ни были у них отношения между собою, сейчас была задета честь их мундира. Обстановка сразу накалилась, но Эбахон шел напролом:

— Я был вынужден сделать это из-за некомпетентности мистера Штангера…

Штангер презрительно скривил губы, откинулся на стуле и скрестил руки на груди.

— …и потому, что мне стало известно об антиправительственном заговоре, в который мистер Штангер вовлек вас с целью захвата власти. Улики против заговорщиков собраны достаточно веские!

Он взглянул на шефа военной полиции, и тот похлопал ладонью по толстой красной папке, лежащей перед ним на столе.

— В случае удачного наступления на Уарри мистер Штангер намеревался арестовать меня и создать Директорию, самому же провозгласить себя Верховным правителем Поречья, — продолжал чеканить слова Эбахон.

— И тогда бы здесь был порядок, — яростно выкрикнул Штангер, — железный порядок! Уж я-то бы договорился с англичанами, а не ломался, как потаскуха, набивая себе цену!

Глаза Эбахона вспыхнули, он вскочил, стиснул кулаки, но, взглянув на бесстрастные лица сидящих рядом с ним южно-африканцев, сдержался.

— Чтобы спасти мой народ от истребления, я готов принять помощь хоть от самого дьявола. Но цинизм, лицемерие и жадность английских друзей мистера Штангера не имеют границ. Они предали нас в трудный час и побежали сторговываться с федералами… — Он смахнул ладонью капельки пота, выступившие у него на лбу: — Что ж, зато теперь мы нашли настоящих, принципиальных друзей, которые пришли к нам сегодня на помощь… — (Полупоклон в сторону южноафриканцев). Такой же полупоклон в сторону Дювалье и Френдли, любезно улыбающихся рядом с сияющим Аджайи.

— Короче, вы хотите разорвать с нами контракты, сэр? — не выдержал Браун. — Отказаться от наших услуг?

— Джентльмены неправильно поняли президента, — неожиданно заговорил старший из южноафриканцев, совершенно седой, с широкими, по-военному развернутыми плечами. — Те, кто захочет остаться, войдут в состав регулярных частей, которые мы перебросим сюда в ближайшие дни. Мы ценим ваш энтузиазм, джентльмены, но — увы! — в борьбе свободного мира потив красной заразы на нашем континенте сегодня нужны уже более эффективные меры. Время любительства прошло, ему на смену идет современная, хорошо налаженная военная машина. И если вы хотите влиться в наши ряды…

— Мне хватало этого трепа, когда я тянул лямку в армии — раздраженно проворчал Мак Икс, но сидящий с ним рядом Браун не поддержал его.

— Если будут платить по-прежнему… — заинтересованно протянул он.

— Мы — вольные «серые гуси», — вызывающе поднял голову Ренар. — А вы хотите загнать нас в гусятник…

— Месье Ренар забывает о тех, кто выпустил их, «серых гусей», из этого самого гусятника… когда понадобились именно вольные птицы…

Все разом обернулись к сказавшему это Аджайи.

— И теперь тем, кто доказал 'свою полезность свободному миру, пора вернуться не в гусятник, а я бы сказал… точнее выразился бы… на современную механизированную ферму. Конечно, это потребует отказа от кое-каких привычек, компрометирующих порой идеи, за которые мы боремся… — Аджайи взглянул на Эбахона. — К сожалению, нам приходится считаться со всякими условностями. И расстрел наемников… этим, как его… маньяком Кэнноном… История с Ули и, наконец, авантюра с прорывом на Уарри… Все это нам приходится как-то объяснять избирателям.

— Ули? — злорадно ухватился за это слово Штангер. — Вот это уж была затея самого президента… и ваша. Клянусь дьяволом, у меня будет что рассказать об этом, когда я вернусь в Европу.

И он встал, отбросив стул, с грохотом полетевший на пол. Бэм и Ренар сделали то же самое, и теперь они стояли все трое плечом к плечу.

Эбахон обвел взглядом холл:

— Есть ли джентльмены, кто еще хочет сегодня же ночью покинуть Поречье? Разумеется, мое правительство оплатит им и месяцы, еще остающиеся по контракту…

Встал Мак Икс, за ним, поколебавшись, Уильяме, Биллуа. Тяжелый взгляд Эбахона остановился на Жаке:

— А вы, полковник Френчи?

— Меня никто нигде не ждет, — вежливо улыбнулся Жак. — И мне хотелось бы досмотреть этот фильм до конца.

Эбахон довольно кивнул и обернулся к седому южноафриканцу

— Мой лучший офицер… полковник Френчи. — И, перехватив колючий взгляд седого, брошенный на Жака, а затем на Петра, добавил: — И его русский друг… журналист Питер Николаев. Мы… (кивок в сторону Аджайи) питаем к Питеру самим нам непонятную слабость.

Южноафриканец сухо кивнул.