Наемники фортуны

Альбинос кинул Турану трос и отъехал подальше — туда, где сендер не проваливался, конец перебросили монаху и потом, держась за трос, побрели к берегу. Впереди ехал сендер, сзади болтался вывалянный в грязи монах. Разин к тому времени собрал трофеи в кузове грузовика. Оказалось не густо, четыре патрона к обрезам, для пулемета вообще не нашлось, два магазина к автоматам, остальные пустые — видно, монахи в азарте боя не жалели боеприпасы. Егор осмотрел оружие, которое искупалось в грязи и требовало основательной чистки, и погрустнел. Времени было мало, нужно торопиться. Он сложил патроны в подсумки, повесил на плечо автомат, решив, что сможет во время поездки его привести в порядок, и вышел встречать процессию.

Когда Туран с Белорусом вывели из зарослей пленного, оказалось, что он — здоровенный детина, сложением не уступающий Разину, а ростом даже выше на полголовы. Монах отряхнул полурясу, выжал грязь из бороды. Белорус тут же сноровисто обыскал его, выгреб все, что нашлось в карманах. Потом отступил, критически оглядел добычу и сказал:

— Экий ты, брат, грязный. А еще из Ордена Чистоты!

— Телом грязны, а душою чисты — монахи Ордена Чистоты! — здоровяк скороговоркой отбарабанил заученный куплет. — Грязь телесная не вредит, а тебе, падшая душа, наказание уже уготовано! Не отмоешься, грешник! На кого руку подняли, злыдни? На Орден! Ужо воздастся вам!

— А нечего было наш «Панч» отбирать, — на Тима угрозы никакого впечатления не произвели. — Сами связались с нами, на себя и пеняйте. Куда грузовик увели? Рассказывай давай.

Монах обхватил плечи широченными ладонями — замерз в мокрой одеже. Оглядел всех поочередно. Надолго задержал взгляд на Илае — тот по-прежнему оставался на кабине самохода, погрузившегося в лужу, только сел, скрестив ноги, и невозмутимо поблескивал очками.

— И мутантище с вами, порождение нечистого! Враг рода человеческого!

— Ладно, — Разин поднял обрез и почесал подбородок. — Рассказывай про Губерта, проповеди нам ни к чему.

— И про «Панч», грузовик наш, говори! — добавил Тим.

— Губерт — благой человек, свыше отмеченный, — ответил монах, гордо вздернув подбородок. — Он спасение Киеву принесет. Да и нынче добра немало сотворил. Оружием Ордену помогает.

— То есть Зиновию, а не Ордену, — уточнил Туран.

— Зиновий верной дорогой Орден ведет, дело правое вершит. Что Зиновию на пользу, то и для Ордена благо. Самоход ваш Губерту отправлен, ибо не место ему в Лавре, самоходу-то, печать нечистого на нем. То-то и видно, мутант на нем прикатил, скверной загрязнил. А Губерт не в Ордене, зато всяку таку технику разумеет, он самоходу тому наилучший хозяин. Да у тебя, урод, — монах ткнул толстым пальцем в Белоруса, — скверную вещь отобрали, она тоже от нечистого. Да в кузове самохода еще нашли всякого, греховного. Тьфу!

— Ближе к делу, — напомнил Разин, — о Губерте рассказывай. Где он засел? Как туда попасть?

— Расскажу, — твердо сказал монах. — Все как есть, без утайки, обмана не будет. Чем скорей к Губерту полезете, тем скорей вам конец. Он вас живо!.. А и я с небес погляжу и возрадуюсь, какая вам кончина вышла.

— Не спеши помирать, если расскажешь честно, то поживешь еще.

— Врете, поди?

— Пока не расскажешь про Губерта, не узнаешь. Так что рассказывай. Сколько людей при нем?

— Того не ведаю, — быстро ответил монах. — Самолично видал троих.

— Врет, — ухмыльнулся Белорус. — Ладно, давай дальше.

— Самолично троих видал! — упрямо повторил монах. — Однако служат Губерту не токмо люди. Механизмов у него много, лектроники, вшитой в них. То дело Создателю угодное, потому что для людей польза…

— Вот и покажи дорогу к Губерту, — заметил Туран. — Где он прячется? Что там?

— На острове, вы туда запросто не доберетесь по болоту. Там большие стены стоят, толстые, прочные, намного в землю укоренены, вниз уходят, под болото. Не взять вам Губерта. Стерегут его механизмы и всякие хитрости. Невидимые стражи домину хранят. А дорогу-то на остров чего показывать? Остров — он и есть остров, потому что болотом окружен.

Монах умолк.

— И все? — Белорус скинул с плеч лоскуты — все что осталось от расползшейся по швам жилетки — бросил в грязь и стащил рубаху. — Маловато, будем говорить, истин ты нам поведал, брат. Ох, зря я тебя из болота тащил…

Он принялся выкручивать рукава, пританцовывая на месте, поеживаясь под легким ветерком.

— Ну хватит трепаться! — прикрикнул Разин. — Туран, давай служителя Храма в болото возвратим и поехали.

— Как поехали? — Альбинос повернулся на сиденье. — К острову-то как, вплавь? Сендер же не лодка…

Туран шагнул к монаху, а Белорус, натянув рубаху, достал из-за пояса обрез.

— Разберемся, — сквозь зубы процедил Разин.

Поправил висящий на плече автомат, кинул на багажник ремни с подсумками, снятые с убитых монахов, и полез в сендер.

— Э-э… — протянул бородатый детина, когда Белорус направил на него обрез. — Я ж не сказал, что дороги не знаю, я покажу.

Он выставил перед собой ладони.

— В болото не надо, боюсь я чудов.

— Такой большой и боишься? — хмыкнул Белорус.

Монах открыл было рот, но Разин опередил его:

— Далеко отсюда до острова?