Наёмники Гора (ЛП)

Сбоку от стола, справа, если стоять к нему лицом, на голых плитках пола, лежала закованная в цепи, обнажённая женщина. Темноволосая, и возбуждающе красивая. Я не видел ничего удивительного в том, что такая женщина должна лежать подле его стола. Совершенно очевидно, что он был мужчиной большой силы. Многие гореане полагают, что женщина — естественный подарок для мужчины, что природа создала её для его возбуждения, удовольствия и служения. Соответственно, мужчины редко смущаются пользоваться этим подарком. А ещё, они чувствительны к удовольствию власти. Они знают, что такое наслаждение властью, и они честно, искренно ищут, ценят и смакуют его. И они знают, что не существует более острых ощущений в мире, сопоставимых с неограниченной властью над женщиной. Эти чувства, подобные тем, что мужчины получают от славы и победы, которым они являются родственными, рассматриваются ими своей естественной наградой. Гореане не понимают, как можно просить прощенья за такие естественные и биологически обоснованные желания. Да они просто не чувствуют себя в них виновными. И действительно, как можно чувствовать себя виноватым в таких естественных, глубоких, глубинных и таких обычных желаниях. С точки зрения гореан, это было бы просто безумием. Мужчина, если он не ущербный инвалид, по своей природе является доминантом. И без этого у мужчины не может быть никакого чувства удовлетворения, и, что интересно, без полного мужского удовлетворения не может быть никакого полного удовлетворения у женщины.

— Как мне к Тебе обращаться? — спросил он.

— Тэрл, — представился я.

— Ты из Порт-Кара, — скорее сообщил, чем спросил воин.

— У меня там есть дом, — уклончиво ответил я.

— Ты шпионишь для Ара? — поинтересовался он.

— Нет, — ответил я.

— Тогда, возможно, для Коса? — хитро прищурился он.

— Нет, — сказал я, и положил нож перед ним на стол.

— Но твои симпатии, насколько я понимаю, на стороне Ара? — предположил он.

— У меня нет особой любви к Ару, — признал я.

К тому же, когда-то я был изгнан из того города, где мне было отказано в хлебе, соли и огне.

— Это хорошо, — кивнул он. — Таким образом, Тебе будет легче сохранить свою объективность.

— Вы не простой офицер, — заметил я, — который занимается выдачей охранных грамот.

— Ты тоже не простой воин, — парировал он.

— О? — протянул я.

— В эти дни десятки капитанов покупают мечи. И всё же Ты, как мне кажется, не находишься на оплате. Далее, по информации моего друга Минкона, мне известно, что твои финансовые ресурсы сильно ограничены, — улыбнулся он и, видя, что я молчу, продолжил: — Для Тебя было разумно использовать свободную женщину в качестве сдаваемой в аренду рабыни. Некоторые мужчины готовы платить более высокую таксу за использование свободной пленницы.

Я лишь пожал плечами.

— Но Ты сделал на этом лишь горстку медных монет, — усмехнулся он. — Но это не идёт, ни в какое сравнение с тем, сколько весит твой меч в звонкой золотой монете.

— Согласен, — сказал я.

— Возможно, кроме всего прочего, Ты закрыл ей дорогу к свободе, — добавил он.

— Возможно, — не стал спорить я.

Мужчина встал из-за стола и, подойдя к лежавшей подле него женщине, пнул ей. Та, загрохотав цепями, отскочила и заплакала.

— Что Ты думаешь об этом, Леди Кара? — поинтересовался он.

— Да, Господин, — ответила она. — Я думаю это возможно, Господин.

Меня удивило, что он, на мой взгляд, действительно интересовался её мнением. Это, конечно, ни в каком случае не отменяло тех категорических отношений, в которых они, очевидно, состояли.

— У Тебя осталась ещё дорога к свободе? — спросил он женщину.

— Зачем Вы спрашиваете, после того, что сделали со мной! — всхлипнула она. — Я прошу клейма! Я умоляю об этом! Поставьте мне свою метку! Наденьте на меня ошейник! Подтвердите свою власть на моём теле! Подтвердите её на мне огнём и железом, и кольцом запертой стали, для всего мира, чтобы все видели, что Вы сделали со мной!

— Она всё ещё свободна, — заметил я.

— Да, — бросил он.

— Не унижайте меня, оставляя свободной, — сказала она. — Подарите мне клеймо и ошейник, чтобы я могла, наконец, свободно быть той, кем я должна быть!

— Ты хочешь снова почувствовать плеть, Леди Кара? — осведомился он.

— Нет, Господин, — вскрикнула она, задрожав.

На мой взгляд, эта женщина уже была готова к порабощению. Вот только, нужно ли было ей это предоставить или нет зависело от её похитителя. Но в любом случае, поработит он её по закону или нет, она уже совершенно ясно была невольницей, психологически, интеллектуально и эмоционально. Отныне и навсегда, ничем иным она быть не могла.

— Это — Леди Кара из Венны, — пояснил он. — Как-то раз она имела неосторожность уничижительно отозваться о Тарнбурге. Возможно, когда-нибудь я заберу её туда, и буду держать там, в качестве домашней рабыни.

Лежащая на полу женщина застонала. Её цепи звякнули, заскользив по плиткам пола.

— Или Леди Кара предпочла бы, быть там пленной уборщицей, служанкой, простой домработницей, которую держат в цепях?

— Нет, — всхлипнула женщина, — только рабыней, полной рабыней.

— Почему, — уточнил он.