Наемники смерти

– Двадцать пять.

– Чего-о?! – Гена вылупился на девушку, остальные тоже уставились на нее. – Каких же тебе двадцать пять, опомнись! Ты и на двадцать не выглядишь!

– Я… В моей… – Она замолчала надолго, потом сказала: – В моей семье все выглядят очень молодо. Это наследственное. С Тарасом Петровичем мы вместе занимались, – вновь последовала длинная пауза, – Сектором. Теорией.

Данила ждал продолжения, но Марина, похоже, решила, что все сказала. Тогда пришлось ее подтолкнуть:

– А чем именно?

Она встряхнула волосами, закусила губу. Неужто не знает? Вполне может быть, лаборатория-то правительственная, секретная. Девчонка выполняла свою часть работы и не ведала, о каких исследованиях идет речь.

– Я точно не знаю, Данила Тарасович. Искажения. Свойства биотина. Всем, наверное… понемногу. Вы должны понимать, я только после аспирантуры, двадцать пять всего, мне особо не доверяли.

Не доверяли, но отправили в Сектор? Как вообще отец выяснил, что Марина чувствует опасность? Исследовал ее, что ли? Или в лаборатории как-то это проявилось… И что это с ней, почему так нервничает, когда он расспросы начал? Вон, уже чуть не плачет. Ну и хватит на этом. Глаз с нее не спускать, следить за каждым шагом – нечисто тут.

– Вот если вдуматься, бро, – как ни в чем не бывало развивал тему искажений Момент, – та же заика – безобидная вроде бы вещь, а ведь как она действует? Тормозит речевые центры? Или голосовые связки временно садит? Фиг поймешь. Но действует моментом.

– К-к-к-коз-з-злы в-в-вы в-все! – прокомментировал Кондрат.

Его напарники зашлись в хохоте. Заикающийся Бугай был и вправду смешон. Он обиженно засопел и уполз в палатку.

– Пора бы и нам, бро, – Момент потянулся и зевнул. – Пока я на стреме, потом разбужу тебя и кого-нибудь еще. Спокойного, стало быть, всем Сектора, быстро по койкам!

* * *

Первым шел Чё, его движения напоминали танец, он то скользил вперед, то замирал, прислушиваясь и принюхиваясь. Хоббит шажочками следовал за Чё, держа крысу на ладони. Позади Шейха топали Тармаш и Косик – эти были близкими друзьями и держались вместе. Они иногда перекидывались тихими фразами. За ними следовали Браты, двое близнецов – сколько им лет, определить трудно, оба лысые, брови и ресницы как корова слизала, носы маленькие, вздернутые, длинные безгубые рты и цепкие, хищные глаза профессиональных убийц. Алан Шейх на таких на войне насмотрелся: им человека зарезать все равно, что бабочку прихлопнуть. Замыкал шествие Рэмбо, который на фоне остальных выглядел наиболее человечно, да и глаза его выдавали природный ум. Ну, и пилот…

Лес шелестел, ухал и вздыхал, вдалеке протяжно, на одной ноте, что-то кричало. Похоже на филина. Или не филин, а какая-то местная тварь, Сектор их разберет. Под ногами хрустели мелкие ветки – тропы не было. Приходилось ломиться сквозь кусты, огибать буреломы. Постепенно наемники успокоились, перестали дергаться и от каждого пука хвататься за винтовки. Шейх и сам немного расслабился, вспомнил Можайку и марш-бросок через лес. Холод, жижи по колено, и гнус так в глаза набивается, что смотреть невозможно. Этот поход – просто курорт: гнуса нет, сухо, из сосняка тянет хвоей и грибами…

Гнус? А где гнус-то? Ведь недавно звенел-звенел над ухом и вдруг исчез, и ветер стих, в воздухе разливается, звенит тишина… Опасность! Шейх остановился. Вскинул руку, велев идущим за ним замереть. Секундой позже прыжком развернулся Хоббит и пробормотал:

– Всплеск! Опять!

Позади застонали, Шейх обернулся: Рэмбо валялся на земле и, дергая ногами, бормотал что-то – причем, удивительное дело, бормотал на английском. Кого из бойцов скрутило, кого скрючило. Пилот стоял на коленях.

– Это что? А ну встать! – скомандовал Алан.

– Всплеск, – объяснил Хоббит. – Второй уже.

Шейх прислушался к ощущениям: чуть давит на виски, мысли замедлились, а в остальном все так же.

Разинув рот, Чё смотрел на него со смесью ужаса и уважения.

– Сектор принял его, – шепнул он Хоббиту. – Ты, командир… теперь свой. Но я бы на твоем месте все равно не расслаблялся.

– Оба можете называть меня просто Шейх.

Бойцы очухались спустя минут пять. Алан отхлебнул виски из фляги, подождал, когда они встанут, и велел двигаться дальше, хотя сам понимал: пора останавливаться на ночлег.

Его мысли озвучил Хоббит:

– Днем все просто и понятно, а ночью такое бродит…

– Или не бродит – существует, – перебил его Чё. – Я не видел того, что бродит ночью. Никто не знает, бродит ли оно или просто существует, как искажения. А кто видел, тот уже не расскажет. Так-то.

– Что еще за чушь, – дрогнувшим голосом пробормотал кто-то из наемников.

Шейх чувствовал: Чё прав, лучше переждать. К тому же ночью через Сектор не попрется даже Астрахан. Если учесть, что конечная точка его маршрута известна – НИИ на водохранилище, то промежуточные пункты и весь путь тоже примерно известны. К тому же Астрахан тащит девку, значит, движется медленно, и догнать его будет несложно.

Он скомандовал:

– Ищем поляну и останавливаемся на ночь.

– Там, за сосняком была одна, – ответил Хоббит.