Наемный убийца

В свете ламп мелькали лица – целая галерея лиц. Поезд был полон настолько, что в вагонах первого класса можно было видеть неловких от смущения людей, явно чувствовавших себя не на месте в глубоких мягких креслах, испуганно ожидавших, что их вот-вот попросят отсюда. Она оставила всякую надежду найти свободное место в третьем классе, открыла дверь и, бросив журнал «Женщина и красота» на единственное свободное сиденье, пробралась к открытому окну, шагая через чьи-то ноги и выставленные в проход чемоданы. Паровоз был окутан паром, дым из трубы стлался над платформой, и трудно было разглядеть что-либо там, далеко, у входа.

Чьи-то пальцы дернули ее за рукав.

– Простите, – произнес какой-то толстяк, – если вам уже больше не нужно это окно, пустите меня. Я хочу купить шоколад.

Она попросила:

– Подождите минуточку, пожалуйста. Мой друг должен сейчас подойти.

– Но его ведь нет. Поздно уже. Не можете же вы монополизировать это окно. А мне нужно купить шоколад.

Толстяк отодвинул ее в сторону и замахал рукой. Перстень с изумрудом на его пальце засверкал в свете фонарей. Энн попыталась выглянуть из-за его плеча: он заполнил собой почти все окно.

– Мальчик, мальчик! – кричал толстяк, размахивая рукой с перстнем. Потом спросил: – Какой у тебя шоколад? Нет, я не хочу «Моторист». Мексиканский тоже не подойдет. Мне нужен сладкий.

Вдруг в небольшой просвет она увидела Матера. Он уже миновал контролера и бежал вдоль поезда, заглядывая в окна. Он искал ее в вагонах третьего класса, не обращая внимания на первый.

– Пустите, пустите меня, пожалуйста, – взмолилась она. – Вон мой друг, я его вижу!

– Минуточку, минуточку. А «Нестле» у тебя есть? Ну дай мне плитку за один шиллинг.

– Пожалуйста, пустите меня!

– А у вас нет помельче? Я не успею разменять десятку, – сказал мальчик.

Матер пробежал мимо: это ведь был вагон первого класса. Она забарабанила по стеклу, но он не услышал, раздавались свистки, дребезжали тележки носильщиков, заканчивалась погрузка вещей в багажный вагон. Захлопнулись двери, прозвучал последний сигнал, поезд двинулся.

– Очень прошу вас!

– Ну я же должен взять сдачу, – сказал толстяк. Мальчик бежал рядом с вагоном, отсчитывая мелочь в пухлую ладонь. Когда Энн наконец высунулась в окно, она смогла увидеть лишь темный, все уменьшавшийся силуэт у края платформы. Он так и не увидел ее. Пожилая женщина сказала ей:

– Нельзя так высовываться. Это опасно для жизни.

Она пошла, ступая по чужим ногам, к своему месту, чувствуя, как нарастает у сидящих неприязнь к ней. Казалось, каждый думал: «Что ей здесь надо? Какой смысл покупать билет в первый класс, если тут такие…»

Но Энн не позволила себе расплакаться. В голову лезли расхожие формулы вроде «Снявши голову, по волосам…» или – что через полсотни лет все это покажется ерундой. Это помогало. И все же ей стало неприятно, когда она разглядела на чемодане толстяка ярлык с названием станции назначения: сластена ехал туда же, куда и она, в Ноттвич. Толстяк сидел прямо против нее, три газеты – одна из них «Файнэншл таймс» – лежали у него на коленях. Он с наслаждением жевал приторный молочный шоколад.

Глава II

1

Ворон, прикрыв губу платком, пересек Сохо, прошел по Оксфорд-стрит, потом вверх по Шарлотт-стрит. Идти так по центральным улицам было опасно, но еще опаснее было бы оставить губу открытой. Он свернул налево, потом – направо в узенький переулок, где большегрудые женщины в фартуках перекрикивались через дорогу, а молчаливые ребятишки искали что-то в сточной канаве. Ворон остановился у подъезда с медной табличкой: «Доктор Альфред Йогель, третий этаж». На втором располагалась североамериканская зубоврачебная фирма. Он поднялся на третий этаж и позвонил в дверь. Лестница пропахла тушеной капустой. На стене кто-то карандашом изобразил обнаженный женский торс.

Дверь открыла сестра в белой униформе – пожилая женщина с морщинистым злым лицом и выбившимися из-под несвежей косынки седыми волосами. Халат был грязный, в пятнах жира, запачканный то ли кровью, то ли йодом. Она принесла с собой резкий запах лекарств и хлорки. Увидев, что Ворон держит у рта платок, женщина произнесла:

– Зубной этажом ниже.

– Мне нужен доктор Йогель.

Женщина подозрительно оглядела его с головы до ног, взглядом оценивая темную фигуру в потрепанном пальто.

– Доктор занят.

– Я подожду.

Грязный коридор за ее спиной был освещен свисавшей с потолка лампочкой, голой, без абажура.

– Доктор не принимает пациентов в столь позднее время.

– Я заплачу за беспокойство, – сказал Ворон.

Она рассматривала его, словно швейцар в ночном клубе самого низкого пошиба. Потом сказала:

– Хорошо. Входите.