Наездник

Облагодетельствовав солидного швейцара купюрой, Паша проник в уже почти под завязку наполненный Ресторан. Знавший заветный секрет, посетитель оказался за очень удобным столиком, расположенном в неглубокой нише. Сервировка впечатляла сама по себе. Уж из каких запасников ловкий завхоз добыл этот набор неизвестно, но даже своим добротным видом столовые приборы и посуда уже внушали немалое почтенье этому заведенью. Скатерть оказалась белоснежной и сверкала так, как не хватало хирургическому халату, в который был облачен Шатов делая первые шаги в новом для себя мире. Ловко свернутые салфетки, возвышались словно пирамиды. Хрусталь таинственно сверкал в ярком освещении всеми возможными цветами и их оттенками. Подаваемые за соседние столы яства, расположившиеся на огромных тарелках и скрывавшиеся до времени под серебряными колпаками возбуждали аппетит. Решивший себя побаловать Паша ни в чем себе не отказывал. Едва утолив первый голод, Павлик огляделся по сторонам.

Гости к этому времени уже основательно выпили, постепенно сменив изысканные вина на вульгарную водку. За соседним столом начался бурный спор. Оба отстаивали одну и ту же точку зрения, но громко и яростно глядя друг на друга. Лица их покраснели, глаза сверкали, а носы и вовсе приняли багровый цвет. Спор еще не вышел за границы приличия, но оппоненты уже перешли на личности. Утихомирить буянов никто не спешил, и наевшийся до отвала Шатов благоразумно отступил. Надо выспаться. Становиться случайным участником потасовки совсем не хотелось, а было желание просто пройтись, чтобы почувствовать душу столицы и приноровиться к ее ритму. Долгая прогулка уже подходила к концу. Город засыпал. Гасли светлячки окон. Уже зажглись редкие уличные фонари, а улицы как по волшебству почти обезлюдели. В садике, куда стремясь сократить дорогу свернул Шатов и вовсе никого не было. Только вокруг деревянной скамеечки расположилась нешумная компания, смутно видимая сквозь еще голые ветви кустов.

— Черт, — Шатов ускорил шаги. — Зачем я поперся через парк. Знал же, что нехорошее это место. Может ничего и не случится. — Галопом неслись мысли. Словно запертая в клетке птица, скрипел и раскачивался небрежно закрепленный над никому не препятствующей оградой фонарь. По натоптанным дорожкам и кустам метались страшные, быстрые тени, словно предчувствуя скорую беду. Вот и калитка.

Уже у самого выхода Шатова нагнали запыхавшиеся преследователи, только если у быстро шагавшего Пашки сердце билось ровно, а дыхание было спокойно и размеренно, то у «гончих» высовывались языки от усталости.

Разговор с преследователями вышел недолгим. Хотевшие выразить свои пожелания, грабители еще только начали открывать рот для перечисления своих претензий и угроз, как Шатов начал действовать. Шаг, удар. Первый нападавший уже заваливается так и не поняв откуда вдруг прилетел твердый словно камень кулак и врезался в его многострадальную печень. Еще удар. Занесшему было руку с грубым кастетом крупному парню, предстояло узнать, что такое ретроградная амнезия, потому что именно о ней будет долго распространяться доктор расспрашивая пациента с сотрясением головного мозга об обстоятельствах получения черепно-мозговой травмы. Поворот, бросок. Самый мелкий участник нападения, летит, потеряв свой страшный нож с узким как шило лезвием, в колючие кусты, которые своими острыми иголочками как кошачьими когтями оцарапывают лицо. Мальчишка отделался совсем легко, но ему еще предстоит волочь потерявшего сознание здоровяка до приемного покоя, а пока он с ругательствами провожает глазами быстро удаляющуюся фигуру.

Спалось на новом месте удивительно спокойно. Город, удовлетворенный проверкой, принял своего нового гражданина.

— Доброе утро. — Заспанное лицо Ирины Емельяновны показалось из-за двери. — Ты меня разбудил, только что пришла с работы. Пришлось ночью дежурить… Не доверяю я сторожам. Время сейчас неспокойное. Или кляузу напишут или обворуют, а итог один… Напрыгалась как макака, хозяйка убрала со стола журнал «Пульсар» раскрытый на рассказе «Приключения обезьяны.» — Тут столько всего сразу навалилось… — На самом деле почти сутки подпольные коммерсанты распихивали внезапно свалившийся товар по точкам. Ударную работу удалось завершить только к утру. Вагоны тихо покоились в тупичке без охраны и не сегодня-завтра должны были воспламениться, а их содержимое уже расползлось в разные стороны.

— Зашел узнать по поводу диссертации. Вроде вчера договаривались. — Паша был спокоен. Никуда клиент не соскочит.

— Точно! Когда можно будет все посмотреть? — Спрашивала хозяйка уже наливая себе из изящного кофейника крепчайший кофе.

— Принесу завтра. Если есть заинтересованность, надо достойный переплет сделать. Паша положил сигнальный экземпляр в виде стопки листочков на столик. Кстати, как там Люба? Она, вроде демобилизоваться должна?