Наездник

Вечно торопящийся Шатов, предсказуемо, куда-то спешил и никак не успевал вовремя к месту назначенной встречи.

— Смотри, гарибальдиец, — Женька, уже привычный к прозвищам, продолжал внимать наставлениям Паши, — подкинули мне в халат письмо, — «Дело жизни и смерти. Безнадежно влюбленная девушка хочет с Вами объясниться. Узнаете меня по розовой шляпке. Незнакомка.»

— Маленький негодник ликовал в душе. Задумка удалась. Очень бойкая и весьма симпатичная особа на верном пути к своему па-де-де. — Робкая дамочка признается в любви, — проявил недюжинную смекалку Женька скучающим голосом, скрывавшим неподдельный интерес к тому как поступит Учитель. С тех пор как Женька стал обладателем приличных денежных средств, у него появилось эдакая снисходительная уверенность в общении и резонерство, с которым, правда, больно боролся Пашка.

— Что ты можешь знать о любви, бесчувственный мальчишка — Опять стал обзываться Пашка. — Кто чуть мне Ингу не угробил? — Сел Пашка на излюбленного в последнее время конька. — Думал остаться неузнанным. Нет, братец, ни о какой премии на этой неделе не может быть и речи. Настоящий профессионал не попадается.

— Да я же не знал. — Женька затаивший на ябеду обиду изнывал от предчувствия скорого отмщения. Ну что нашел в этой Уродине Шатов. Да она ни в какое сравнение не идет с другими девушками. Гоняет всех по студии и заставляет «соблюдать чистоту» а потом смотрит как корова на Пашку.

Не могу я подойти, разговор как раз у меня на это время важный назначен. Надо обязательно извиниться. Для человека это может быть действительно важно. Не хочу чувствовать себя негодяем. Может помочь чем надо. Расспроси там поподробнее. Вот тебе деньги — купи цветов поприличнее и дуй с оправданиями.

— Будет исполнено, — Мгновенно обретя бравый вид воскликнул ординарец.

Гордо вскинув голову, Курт подошел к месту встречи. Едва он остановился рядом с изумленной красавицей в миленькой розовой шляпке и орлиным, истинно арийским взглядом осмотрелся вокруг, как на него обрушился водопад. Решив, что это необычное природное явление, и еще не уловив запаха, немец огляделся вокруг. Нет, все видимое пространство сухо, единственно он промочен насквозь. Даже в недавно полученных новых ботинках хлюпает жидкость, а цветки, столкнувшись с ошеломляюще гадким ароматом, безнадежно поникли. Только тут он заметил своего обидчика. Здоровенный парень, явно бывший навеселе, перевернул на него графин, содержавший удивительно пахучее вещество.

Хулиган и не думал убегать. Он дерзко ржал и тыкал в технического специалиста толстым, похожим на переваренную сардельку пальцем. Слава богу, что девушка словно испарилась ведь только незнание языка спасло благородного офисного работника от неминуемых душевных мук, столь замысловатую тираду выдал едва не попавший под брызги матросик.

Взвизгнув, как прищемивший хвост крыс, пострадавший метнулся на обидчика со скоростью атакующей кобры и начал хлестать того измоченным в прокисших компонентах «Любимого букета императрицы» кустиком.

Несмотря на колоссальное превосходство в росте и мышечной массе, детина удивительно быстро ретировался, правда, не переставая мерзко хихикать.

Тронутые происшествием прохожие, бросились помочь и обтереть пострадавшего, но как-то разом притормозили и поспешили по неожиданно возникшим делам. Даже сотрудник милиции, открывший было свой блокнот, чтобы записать обстоятельства происшествия, вдруг побледнел, схватился за горло, и с булькающими звуками скрылся в соседнем дворе.

Удивляясь неожиданному в столь ранний субботний час малолюдству, Курт вернулся в подвал и, спустя некоторое время, обрушился на ни в чем не повинного Шатова.

— Хватит! — Поразил он Женьку и Пашу, неожиданно проявленной экспрессией. — Надоело, — интеллектуал стукнул по столу своим кулачишком. Мне недостаточно только питания. Мне нужны деньги на карманные расходы.

— Как же Вы их тратить будете. Здесь Вас не поймут, — удивился Павлик, — или Вам доллары подавай.

— Девку гулящую ему надо — понявший из разговора только упоминание валюты, опять резюмировал все просчитавший сыщик. — Так и смотрит за ними. Голова как на шарнирах поворачивается.

— Бабу давай. — Немец, вдруг, медленно и путая звуки, заговорил по-русски.

— Да вы спелись, — восхитился Паша, а потом задумался и продолжил. — Против природы не попрёшь. Батькина развратная кровь, видно, прорезается.

Тут надо сделать маленькое отступление и сказать, что злокозненный мальчишка подговорил своего двоюродного брата — Марата, по-родственному оказать услугу. Окатить обижающего его начальника найденными им на свалке стухшими ингредиентами духов.

Направив же на встречу немчуру, весельчак решил ничего не отменять, а посмотреть, что из этого выйдет.