Наездница

Трясущимися руками он раздел Памелу, покорно отдавшуюся на волю его рук. И ее покорность еще усилила снедавшую его лихорадку. Он не мог отвести глаз от ее прекрасного тела. Обнаженная, она опустилась на кровать и чуть отодвинулась, оставляя место для Дейка. Девушка смотрела ему прямо в лицо, но щеки ее пылали. Дейк застонал и стал торопливо срывать с себя одежду.

Девушка потянулась к нему, протягивая руки. И он почти рухнул в ее объятия.

— Боже, как ты прекрасна, — прошептал он, пускаясь в неспешное странствие по ее телу, лаская и поглаживая его сперва руками, а потом губами. Дразнящими прикосновениями он обводил мягкие выпуклости ее грудей, пока бутоны на них не налились и не затвердели, а потом легонько прикусил их один за другим, заставив ее вскрикнуть от наслаждения. Рука его скользнула вниз, раздвигая ноги девушки и пропуская сквозь пальцы нежные завитки волос. Памела застонала. Губы Дейка проложили дорожку жарких поцелуев через живот девушки и дальше вслед за рукой. Он упивался судорожной дрожью Памелы, ее восторженными вскриками и сдавленными вздохами каждый раз, когда его язык скользил по ее трепещущей плоти.

Своей лаской Дейк, казалось, довел девушку до исступления. Только тогда он остановился и, перекатившись на бок, замер рядом с ней. Бурная реакция Памелы на ласки настолько лишила его самообладания, что он не смел дотронуться до нее еще хотя бы раз.

Через несколько секунд Памела приподнялась на локте.

— Дейк? — спросила она тихо.

— Прошлой ночью у тебя не было никакого выбора, — сказал он. — Я был слишком… слишком распален. Теперь выбор за тобой.

Глаза девушки расширились, дыхание прервалось. Не веря своим ушам, она растерянно посмотрела на Дейка. Взгляд скользнул по его телу, и она, неожиданно поняв смысл его слов, снова залилась краской.

— Я… я не…

«Я не девственница…» — вспомнились Дейку ее слова, произнесенные в тот день у родника. Каков бы ни был ее опыт в этом отношении, ей, видимо, никогда не приходилось проявлять инициативу, ее желания никогда не брались в расчет. И Дейк решил, что на сей раз все будет иначе.

— Делай все, что тебе захочется, Памела, — прошептал он. — В этот раз все для тебя.

Но едва она пошевелилась, трогательно подражая тому, что делал он только что, едва ее руки пустились в робкое путешествие по его телу, как Дейк осознал, что переоценил свою способность хранить самообладание. Ему показалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Тонкие пальчики девушки очертили суровую линию его подбородка, спустились вниз по шее, пробежали по груди и вниз по животу, по тугим, напряженным мышцам.

Рука Памелы осторожно нащупала тонкую сеть рубцов у него на пояснице — и на мгновение Дейка захлестнули воспоминания о беспощадном граде осколков стекла и металла. Но нежные, трепетные поцелуи девушки смыли и унесли его темные мысли.

Никогда еще Дейк не испытывал ничего подобного. Борясь с нарастающим желанием стиснуть Памелу в объятиях и овладеть ею со всем жаром неутолимого желания, Дейк сжал кулаки.

Ее губы коснулись его живота и спустились ниже. Дейку с трудом удалось подавить вопль восторга, но его бедра конвульсивно дернулись навстречу ее поцелуям. Девушка помедлила, словно в нерешительности, и снова прильнула к нему. В ласках Памелы было столько нежности и вместе с тем наивного любопытства, что Дейк застонал от страсти.

— Еще десять секунд, — прорычал он, — и я за себя не отвечаю.

На щеках Памелы вновь расцвел румянец, когда Дейк обхватил ее за талию и одним махом усадил на себя. Потом, выпустив ее, он запрокинул руки за голову и крепко вцепился в спинку кровати.

— Возьми меня, — взмолился он. — Как я взял тебя вчера.

Какими бы странными ни могли показаться его слова, но он и впрямь имел в виду именно это. Он хотел, чтобы она стала такой же дикой и необузданной, каким был вчера он. Ему надо было почувствовать, что она разделяет всю полноту его желания и его страсти. И сейчас Дейка не волновало, как можно истолковать эти слова, — ведь Памела возвышалась над ним, обнаженная, разрумянившаяся и прелестная, в такой жаркой, почти обжигающей близости от его разгоряченной, трепещущей от вожделения плоти…

Быстрым, резким движением Памела овладела им. С губ Дейка сорвалось ее имя, и он неистово рванулся вперед. Девушка вскрикнула, но не от боли, а от изумленного, торжествующего ликования.

Сейчас Памела походила на амазонку — яростную, свободную и радостную. Слепец, как же он раньше ничего не понял! Памела любила его. Любила, хотя ни за что не призналась бы ему, зная, что он не хочет и слышать ничего подобного.

Едва Дальтон успел сделать это ошеломляющее открытие, как тело девушки выгнулось дугой, голова запрокинулась, а из уст вырвалось имя Дейка. Не заботясь более о том, чтобы сохранить самоконтроль, он обнял Памелу за бедра, привлекая ее ближе к себе и долгими и сильными рывками все глубже и глубже погружаясь в огненный водоворот.

И когда настал упоительный миг высшего наслаждения, Дейк приподнялся на кровати, изо всех сил прижимая к себе девушку и без устали твердя ее имя.