Наг для мятежной Дюймовочки (СИ)

— Мы лишь вернули то, что тысячелетия назад Великий Дракон у тебя забрал — часть твоей души, где спрятаны твоя любовь к нагу и боль. Это было нужно, чтобы ты не уничтожила все свои творения и мир, который создавала с такой любовью, сестра Великого. Но без этой частички ты — это не ты. Пришло время ее вернуть. За столько тысячелетий даже память бога способна притупиться, теперь ты сможешь пережить ту боль, вернуть себя, простить и снова ощутить, что значит чувствовать и любить.

— Любить?! — богиня сквозь слезы расхохоталась. — Любить?! Великий Дракон окончательно сошел с ума, если решил, что это возможно!

— Может быть, — спокойно произнес один из стариков. — Но он надеется, что однажды вы снова сможете встретиться, и он увидит тебя, свою любимую сестру, счастливой. А пока врата будут надежно запечатаны.

Шшассана крепко стиснула зубы, с ненавистью уставилась на стариков и прошипела:

— Великий Дракон мне не брат! Он увел мой народ, не дал свершиться моей мести. Не прощу!

— Он спасал свою сестру от безумия, — не скрывая горечи, произнес один из стариков, — и очень надеется, что теперь ты сможешь со всем этим справиться.

— Почему сегодня он не пришел сам?

— У него свой путь, но своих детей он все равно не оставляет, как и тебя. — Несколько мгновений старики молчали, а потом тот, что стоял посередине, повернул голову сначала к правому, потом к левому другу и кивнул им, словно… прощаясь?

Внезапно он отступил от Врат и вскинул руку. Тела двух стариков засветились ярким нестерпимым светом и, превратившись в потоки чистой энергии, рванулись в руку оставшегося.

Показалось, старик увеличился в росте — столько в нем оказалось силы:

— Любить не страшно. Страшно не любить, — произнес он и направил гигантский поток во Врата.

— Нет! — услышали мы почему-то жалобный возглас Шшассаны, и граница пошла волнами, затем превратилась в светящееся силой пространство. В его середине появился яркий золотой сгусток. И в момент, когда он вылетел к нам, пространство Врат погасло, а старик чуть ссутулился и обернулся. Его глаза все еще мерцали ярким белым золотом.

— Врата закрыты, — тихо произнес он. — Ключ снова в ваших руках, — он поочередно посмотрел на преемников погибших Хранителей: Аншаса, Шанаса и Асшанию. — Перстень же предавшего Хранителя когда-нибудь достанется другому, достойному памяти своих предков. Сила Великого Дракона за этим проследит.

Шар света разделился на четыре перстня. Три из них оказались на пальцах новых Хранителей, а четвертый исчез. Старик еще некоторое время постоял, разглядывая нас. А потом улыбнулся, подмигнул нам с Зоей и внезапно обернулся ярким сгустком силы, в очертаниях которого на секунду мелькнула фигура крылатого дракона. Ненадолго застыв, сгусток словно взорвался и разлетелся яркими брызгами в разные стороны. Его маленький шарик достался всем, кто присутствовал в долине. Я тут же ощутила прилив сил, а усталость, из-за которой я боялась отстраниться от Зои, чтобы не упасть, и магическое опустошение пропали, как их и не было! Судя по тому, как воспряла сестра, с ней произошло то же самое.

Но осознание того, что все закончилось, накатило не сразу.

— Мать нашу, нашу мамочку! — наконец выдала Зоя, разрезая опустившуюся тишину и возвращая в действительность.

Мы переглянулись и не сговариваясь бросились к нашим мужчинам, ощупали их пропавшие раны, вглядывались в разгладившиеся от отступившей боли и бессилия лица, и радовались, как ненормальные, что они живы и здоровы.

Слезы текли из глаз неудержимым потоком. В эти мгновения я была безусловно счастлива. Все закончилось! Он жив! Мы все живы! Что там сказал старик? Любить не страшно? Очень страшно! Особенно когда не знаешь, что тебе принесет эта любовь. Но, целуя любимого хвостатого мужчину и упиваясь свалившимся на нас счастьем, я как никогда понимала, что да, действительно страшно было бы никогда его не встретить и не полюбить.

Эй, Дед Мороз, слышишь?! Спасибо тебе за все! Теперь я верю: мечты сбываются! Даже самые потаенные. Главное: мечтать, верить и ждать.

Эпилог

— Зоя не нервничай, — в который раз успокаивала я сестру, стоя в гостевой комнате местного храма, а сама пила успокоительное зелье.

— Я стараюсь. — Сестра на секунду застыла около зеркала, рассматривая идеальную прическу с вплетенными в нее нежными белыми бутонами в цвет шикарного свадебного платья. — Дай-ка и мне еще немного, — и протянула руку за зельем.

— Держи. Твой Дитер молодец. Без его успокоительного я бы уже сбежала с этой церемонии, — призналась я, поправляя подол своего отделанного тончайшим кружевом свадебного наряда. — Все равно ведь уже женаты. Но нет! «Орочья свадьба не считается!» — передразнила я Аншаса. — Ага, не считается. Только до тех пор, пока я ему не заявляю, что раз не считается, то я к тебе жить пойду. Тогда сразу: «Куда?! С чего вдруг моя жена будет жить неизвестно где, а не с родным мужем?!»

— По-моему, твой Аншас, если бы мог, женился бы на тебе по всем имеющимся на Рерингасе обычаям, — усмехнулась Зоя.