Нагадали мне суженого

Маленький лжец! У него и так все есть, но он не пренебрегает ни одним карманом, куда можно безнаказанно залезть! Я таю как сахар, глядя в его огромные зеленые глаза.

Ах, Эмиль!

– Анфиса, эй! Очнись!

Это Арсений. Надо возвращаться в реальность. В нашем городе случилось ограбление века! Украли килограммовую гирю и связку ржавых ключей!

Но есть еще и труп. Труп московского художника А. Зимы. И надо во что бы то ни стало отгадать этот кроссворд с гирей и ключами. И узнать, почему разбилась ваза. Так что вперед, Анфиса Иннокентьевна! Мать твою, ясновидящая!

Первый подозреваемый

Итак, полиция в лице Арсения принялась отрабатывать версии. Первая возникла сразу, правда, надо отдать должное Ладушкину, не у него. Как вы думаете, кого с самого начала стали подозревать в убийстве московского художника? Правильно, меня!

Надо объяснять почему? Еще на заре моей карьеры предсказательницы я поняла очевидное. Во всех смертных грехах отныне буду виновата я. Уж сколько об этом написано! Сколько фильмов снято! Прописная истина: чтобы доказать свою уникальность, экстрасенс идет на все, в том числе и на преступление. Сначала я срывала крышки с банок, уничтожая соседские соленья, потом поливала водой дорожку, ведущую к булочной, в надежде, что ночью ударит мороз, а теперь вот взялась за гирю. И все лишь для того, чтобы народ убедился: Анфиса Лебедёва ясновидящая.

Ничего не скажешь, действенно. Но необъективно. Мне такие легкие победы не нужны, вот почему я не убивала А. Зиму.

Это хорошо, что я такая умная. Накануне той авиакатастрофы, ну, вы помните, я весь день проторчала на семинаре библиотечных работников и даже делала доклад, чтобы все время быть на виду. Мне нужны были свидетели. Я и на пушечный выстрел не подходила к зданию аэровокзала и ни с кем из пассажиров не контактировала, я весь день проторчала на семинаре после которого, как и полагается, был банкет по обмену опытом. Пожалуйста, вот свидетели! Пятьдесят человек! Кстати, мой доклад произвел впечатление. Я старалась. Когда создаешь алиби, мелочей не бывает. Они так и сказали, члены комиссии, расследующей причины глобальной авиакатастрофы:

– Виноват человеческий фактор.

Но мое имя произнесено не было.

Получив этот бесценный опыт, я воодушевилась. И в роковое воскресенье приложила максимум усилий, чтобы все время быть на виду. Сначала отправилась утром на рынок. Проторчала там до полудня, что я ненавижу всеми фибрами своей души, но мужественно решила терпеть. Я ходила по рынку и всем говорила:

– Здравствуйте!

В конце концов от меня стали прятаться. Зато заметили.

На рынке я встретилась со своими дальними родственниками, которые меня терпеть не могут, поэтому мы сто лет не виделись. Они и на сей раз хотели спрятаться, но поскольку от меня прятались все, то укромных мест на рынке к полудню не осталось. Несчастная мамина родня вышла из мясных рядов на заклание, а поскольку я не собиралась уходить, они на меня тут же наткнулись. В любое другое время я бы отступила, но только не сегодня. Сегодня мне требовалось алиби, поэтому я вцепилась в них мертвой хваткой:

– Плохо выглядите, тетя Поля. Советую вам сменить место работы, неприятности поджидают вас именно там.

С работой у нас в городе туго, поэтому моя двоюродная тетя от горя побледнела как полотно и стала выглядеть еще хуже. С одной стороны, моим пророчествам никто не верит, с другой – они всегда сбываются. Несчастная всерьез задумалась: как быть? Остаться нищей, то есть пойти на биржу труда, или умереть от неизлечимой болезни? Какие такие неприятности я имела в виду?

А я тем временем занялась братом:

– Я слышала, ты дачу достраиваешь, Савва. Вчера во сне я видела пожар. И вот, пожалуйста! Встречаю тебя! К чему бы это?

Мой многоюродный брат стал одного цвета со своей мамой, то есть тоже побледнел. Таким образом я взяла их тепленькими:

– Если интересны подробности, я сегодня зайду. Давно мы не общались, а ведь как-никак родня!

Люди, которые живут в провинции, не только милые и добрые, но еще и очень тактичные. Это москвичи мгновенно отшивают непрошеных гостей:

– Извини, у меня другие планы.

Провинциал так никогда не скажет, тем более родственнику. Родственные чувства для него – святое. Моя тетя не нашлась что сказать, кроме:

– Ну что ж…

И в три часа дня меня ждал жареный гусь. Таким образом они пытались задобрить судьбу в моем лице. Вдруг я передумаю? Все знают: когда я наемся до отвала, мои предсказания делаются не такими уж мрачными. Я начинаю видеть не только глобальные катастрофы, но и свет в конце тоннеля. Я так и сказала, глядя на гуся:

– Если у вас, тетя, сменится начальник, то проблемы, быть может, сами собой рассосутся.

А когда подали шарлотку с антоновскими яблоками, обрадовала брата:

– Может быть, в моем сне горела соседская дача, не твоя. Ваши дома ведь близко друг к другу стоят. Участки-то крохотные, всего по шесть соток. Но ты на всякий случай бди.

Они оба улыбнулись: отлегло! А моя мама сказала:

– Вечно ты придумываешь, Аня.