Нагасаки

Как Вы слышали в ходе разбирательства, два года назад я стала безработной. В моем возрасте нового места уже не найти. До пенсии еще далеко, а в рабочей сфере вам больше нечего делать. Вы осуждены блуждать в пространстве меж двух миров. Горе одиноким, лишенным семьи! Когда истекает срок назначенного пособия по безработице, вы расторгаете арендный договор. Чувство стыда гонит вас прочь из квартала, в котором вы жили.

Наскоро избавившись от нескольких приборов и безделушек, хранителей моего быта, я убедилась, что все, чем дорожу, легко уместить в маленький рюкзак и сумку-тележку. Я оказалась на улице в прошлом году, в разгар лета. Сезон дождей кончился неделей раньше. Идеальная пора, чтобы научиться спать под открытым небом, и я научилась. По вечерам я устраивалась на ночлег, пройдя в гору несколько метров над последними домами, как правило, грязными и нежилыми (но, думаю, Вы не хуже меня знакомы с верхней частью города), среди пейзажа с кладбищами и храмами, островками минувших веков: грех было жаловаться. В это время года еще кажется, что все легко. Но не хочу описывать эти особенные недели, которые отношу если не к самым счастливым, то, без сомнения, к самым свободным в моей жизни. В наименее жаркие часы я бродила в поисках еды; когда было слишком влажно, довольствовалась тем, что «парю» над городом, находясь под густой тенью бамбука.

Что мне оставалось? Вечером, едва я ложилась, в голову приходила одна и та же мысль: это шутка. Чудовищная шутка. Рано или поздно я получу объяснения. Передо мной извинятся, и я все узнаю. Всем нам откроется доступ к знанию. Это предусмотрено, но мы не ведаем когда. Надо только быть терпеливыми, и мы вырвемся из пьесы театра абсурда. Нить Ариадны приведет нас к спасительному выходу.

Но нет: ничего. Каждый вечер я ложилась спать с верой: это шутка, и ночь все расставит по местам. Невозможно, чтобы все было настолько лишено смысла: звезды, ветер, люди.