Нагаш бессмертный

Вражеские всадники, которые сопровождали царя, дернули поводья и ускакали прочь, придя в замешательство от внезапной атаки. Увидев это, пехота запаниковала и разбежалась во все стороны, чтобы не разделить судьбу своих товарищей. Выжившие ламийцы – горстка стражников и несколько десятков новобранцев – тесным кругом отступили за Анхата, испуганно разглядывая виновника кровавой бойни и надеясь, что их не постигнет та же участь.

Когда исчезли последние из вражеских солдат, перед всеми предстал высокий широкоплечий человек с бледной кожей и коротко остриженными черными волосами. Его защищали лишь грязная кожаная юбка по колено и туника, которую носили охотники южных джунглей. В покрытых шрамами руках он держал два огромных окровавленных хопеша; каждый дюйм его тела оказался покрыт засохшей или свежей кровью. В его лице сочетались красота и свирепость. Он бесстрашно шагал по направлению к ламийцам, не обращая внимания на тысячи вражеских воинов, которые окружали его.

Анхат удивленно взглянул на человека:

– Абхораш?

Бывший командующий Ламашиззара и капитан царской гвардии подошел к Анхату и огляделся.

– Уноси отсюда царицу, – сказал он так просто, будто не покидал город ни на день, ни на целых сто семьдесят лет. – Я прикрою вас.

Абхораш говорил голосом, который не терпел возражений. Четверо выживших царских стражников немедленно повиновались, подняв тело Нефераты и прикрыв ее собой. Если кто-то из них и понимал, что не этой царице они служили, то не подал виду. Копейщики неровным строем уже отходили к разрушенным западным воротам. По ту сторону поля конные лучники увидели, что их добыча уходит, и злобно закричали. Зазвенели тетивы, отправляя стрелы в стражников, которые несли царицу.

Абхораш сверкал своими мечами, плетя паутину из бронзовых отблесков и отбивая в сторону летящие в него стрелы.

От удивления всадники просто растерялись. После этого никто не пытался остановить ламийцев.

Каждое мгновение отдавалось нестерпимыми муками в душе и теле. Скрежеща зубами, Ушоран прополз еще фут, дотягиваясь до вершины груды деревянных обломков к востоку от городского некрополя.

Звуки битвы затихли несколько минут, а может, и часов назад; Ушоран не мог сказать точно. Боль не позволяла ему думать о таких пустых мелочах. Но вопрос о том, кто победил, не стоял. В этом он не сомневался. Именно поэтому он пытался отползти от города как можно дальше.

Огонь изъел его тело с головы до пят, сжег волосы и опалил много участков кожи. Когда его поглотило пламя, он пустился прочь со всех ног, будто мог сбежать от огня. Но это только усилило муки. Он бил по пламени, пока от его рук не осталось ничего, кроме ожогов и голого мяса, однако потушить его так и не сумел. Наконец после целой вечности бега его ноги отказали. Он упал на землю с мучительным воем и принялся ждать, когда пламя прикончит его.

Однако он не умер. В конце концов пламя выгорело само собой, но смерть не помиловала его. Сквозь ослепляющую завесу боли он понял, что может двигать ногами. Несмотря на раны, его тело залечивало себя. Ушоран не знал, смеяться или плакать над этим.

Когда он пришел в чувство, то понял, что больше не один. Стая шакалов окружила углубление в скалистой земле, изучая его остекленевшими желтыми глазами. Похоже, они не могли решить, мертв он или нет. Он и сам не знал этого наверняка. Но он помнил, что рано или поздно наступит рассвет. Если он не умрет от жара дневного светила, то можно не сомневаться, что какой-нибудь вражеский патруль наткнется на него и отрубит ему голову. И он полз, фут за футом, прочь от своей погибели в сторону холмов на западе, в поисках укрытия.

Теперь, достигнув вершины холма, бессмертный слабо перекатился на бок и оглянулся на проделанный путь. Ушоран видел огромное поле костей, тянувшееся от края некрополя почти до центра вражеского лагеря. В какой-то момент ритуал В’сорана прервался, и его армия буквально упала на ровном месте. Со своей точки обзора он видел западные ворота и начал догадываться, что произошло. Интересно, удалось ли некроманту избежать кровавой бойни?

Нефераты или Анхата он нигде не видел, но землю между лагерем и западными вратами усыпали груды трупов. По всей вероятности, обе стороны понесли огромные потери, но в конце концов захватчики победили. Даже теперь ряды солдат маршировали по торговой дороге, минуя развалины западных ворот; столбы дыма поднимались из западных районов Ламии – город подвергся грабежу.

Удушающая тьма резко отступила. Неферата открыла глаза со стоном, который чуть не перешел в крик. Она лежала на спине на холодном мраморном полу, и все ее тело дрожало от пережитого шока.

Анхат сидел рядом с ней с мрачным выражением лица. В руке он держал окровавленный клинок. С отвращением аристократ отбросил его в сторону.

– Ты в безопасности, – сказал он ей. – По крайней мере, сейчас. Мы думали, что сначала нужно добраться сюда и уже потом делать что-то с ножом.

Неферата ошарашенно огляделась. Она находилась в затемненной сводчатой комнате, далеко от поля битвы.

– Где мы? – выдавила она.