Нагие и мёртвые

 Разведывательный взвод представлял собой едва заметную часть всей этой организации. С пятью вновь назначенными солдатами в нем теперь было четырнадцать человек, разместившихся в семи двухместных палатках, установленных по периметру бивака на расстоянии десяти ярдов друг от друга. Ночью во взводе постоянно бодрствовали два человека, дежурившие у пулеметов, нацеленных через проволочное заграждение в джунгли. Днем границы бивака фактически не охранялись, и у палаток разведывательного взвода оставался только один человек, а остальные отправлялись на работы по прокладке дорожной магистрали. После высадки прошло уже пять  недель, и, если не считать нескольких выходов на патрулирование в районе нового бивака, разведывательный взвод ни в каких боевых действиях не участвовал. Приближался сезон дождей, с каждым днем становилось все жарче и жарче, а работать на дороге все труднее и труднее. После недельного пребывания на новом биваке многие солдаты взвода, включая некоторых ветеранов операции на Моутэми, предпочитали бы дойти в бой, чем мучиться на дорожных работах.

 После ужина Ред вымыл посуду и направился в палатку Уилсона и Галлахера. Сегодня с самого утра было очень жарко и душно, еще невыносимее, чем в предшествовавшие дни и вечера. Ред чувствовал себя отвратительно. Как и все предыдущие дни, разведывательный взвод работал на дороге.

 Растянувшись на койках, Галлахер и Уилсон молча курили.

 - Ну что скажешь, Ред? - спросил Уилсон, лениво растягивая каждое слово.

 Ред вытер вспотевший лоб.

 - Ох этот Вайман! И с таким бойскаутом, как Толио, жить в одной палатке хорошего было мало, но этот мальчишка Вайман... - Ред звонко шмыгнул носом. - На заморские театры скоро, наверное, будут посылать грудничков.

 - Да... С тех пор как нам дали новичков, взвод уже не тот, - пожаловался Уилсон. Он вздохнул и вытер вспотевший подбородок рукавом своего комбинезона. - Кажется, собирается дождь, - добавил он лениво.

 - Опять, черт возьми, будет все мокрое, - недовольно проворчал Галлахер.

 Небо на востоке потемнело от полосы дождя, а северную и южную части заволакивали свинцовые грозовые тучи. Воздух был каким-то тяжелым, наполнившимся влагой. Даже кокосовые деревья и те, казалось, набухли, листья с них медленно опадали на свежевскопанную землю на территории бивака.

 - Эту построенную нами бревенчатую дорогу наверняка смоет, - сказал Галлахер.

 Ред окинул взглядом территорию бивака и нахмурился. Полотна на палатках обвисли и казались темными и мрачными, хотя все еще освещались тусклыми красноватыми лучами заходящего солнца.

 - Ну и хер с ней, лишь бы нам задницы не намочило, - заметил Ред.

 Он поразмыслил немного, стоит ли ему возвращаться в свою палатку, чтобы углубить дождевые стоки вокруг нее, так как их почти полностью затопило во время ливневого дождя вчера вечером, но, пожав плечами, отказался от этой идеи. Пора и Вайману научиться делать это. Он согнулся и нырнул в узкий проход в палатке к Галлахеру и Уилсону. Их палатка была установлена на хорошо расчищенной и ровной площадке глубиной около двух футов и приблизительно равной двуспальной кровати. Уилсон и Галлахер спали в ней, постелив на землю два своих одеяла. Верх палатки поддерживался бамбуковой распоркой, упиравшейся своими концами в две вертикальные стойки. На эту конструкцию были натянуты две соединенные вместе плащ-накидки, края которых прикреплялись к вбитым в землю колышкам. Не ударяясь головой о распорку, в палатке можно было стоять только на коленях, во весь же рост в ней не смог бы стоять даже восьмилетний ребенок. Снаружи палатка возвышалась над землей не более чем на два фута. Такими же были почти все двухместные солдатские палатки в биваке.

 Ред улегся между Галлахером и Уилсоном и уставился на видневшийся через верх палатки темный треугольник неба и джунглей.  Уилсон и Галлахер очистили площадку для палатки по своему небольшому росту, длинные ноги Реда не помещались в ней, и поэтому ступни его повисли над дождевой канавкой у входа в палатку. Когда шел сильный дождь, в этой канавке, которая была глубже всех других, скапливалась вода, а сейчас в ней все еще была жидкая грязь от вчерашнего дождя.

 - В следующий раз, когда будете ставить палатку, расчищайте для нее такую площадку, чтобы на ней мог поместиться настоящий мужчина, - сказал Ред, громко смеясь.

 - Если тебе не нравится наша палатка, проваливай отсюда к чертовой матери, - проворчал Галлахер.

 - Это такое твое бостонское гостеприимство? - спросил Ред.

 - Да, у нас места для всяких бродяг нет. - При тусклом освещении красно-фиолетовые прыщи и угри на лице Галлахера казались разбухшими, нарывающими.

 - Единственное, что может быть хуже проклятых янки, так это бостонцы, - сказал, смеясь, Уилсон.

 - А тебя в Бостон-то и не пустят, ты ведь всю жизнь ходил босиком! - ответил Галлахер, шмыгнув носом. Закурив сигарету, он повернулся на живот. - Если хочешь попасть на север, надо уметь читать и писать, - добавил он гордо.

 Уилсона это немного задело.