Наглец

Подсовываю найденные на дороге куски кирпича под колеса для страховки. Присаживаюсь на корточки и начинаю ослаблять гайки, когда вдруг понимаю, что ее нет рядом. Выпрямляюсь, обеспокоенно смотрю по сторонам и, наконец, вижу яркое пятно: девчонка спускается по склону вниз, к воде. Ее волосы и легкое платье треплет ветер. Она идет босиком, немного покачиваясь. Боится наступить на что-то острое. Туфли в руке держит.

Обидел…

Сама виновата. Нечего его жалеть. Еще не хватало, чтоб я за бабами бегал. Ранимые все стали, не задень их. Лезешь в нашу сферу — должен быть готов ко всему. Здесь тонкокожим не место.

Черт…

Поднимая машину домкратом, поглядываю в сторону берега. Идет вдоль кромки воды. Мягко переступает по камням, точно по песку. Носочек тянет, как балерина. Не торопится никуда — значит, убегать не планирует.

Поменяв колесо, туго закручиваю гайки. Вытираю руки о тряпку, убираю пробитую шину в багажник. Снова оборачиваюсь и смотрю.

Далеко ушла.

С шумом выдыхаю, решая, как быть. Злюсь.

Стерва…

«Не бежать же за тобой».

«Вот сука».

Немного поколебавшись, снимаю туфли, носки, немного закатываю штанины по низу и закрываю автомобиль.

«Будь ты неладна, Коршунова!»

Быстрым шагом спускаюсь к воде. Тучи понемногу рассеиваются, сквозь них прорываются солнечные лучи. Пахнет солью и дымом костров, где-то неподалеку бьет колокол. Чайки кружат высоко в небе, возвращаясь со стороны горизонта к суше.

— Стой! — Приказываю.

Галька противно хрустит под ногами.

— Эй, ты! — Окликаю ее.

Но на очередную грубость в мою сторону доносится лишь отборный мат: она посылает меня вертеться на том самом, что так дорого любому мужчине, и что-то там затолкать себе в жопу. Оригинально, не поспоришь.

— С… — Сдерживаюсь от ругательства. Рыча, произношу вместо брани ее имя: — С…Соня!

Девушка даже плечом не ведет. Ее взгляд устремлен под ноги, словно там, меж камней что-то гораздо более важное, чем мое перекошенное от гнева лицо.

— Постой. — Нагоняю ее, хватаю за локоть и силой разворачиваю к себе.

— Что? — Спрашивает растерянно.

Смотрит не в глаза, а на мои пальцы, больно сдавившие ее руку.

— Черт. — Чувствую себя неандертальцем. — Куда ты дернула? Я не позволял тебе уходить.

— Ты серьезно? — Она поднимает на меня осуждающий взгляд и заставляет душу развернуться и снова свернуться.

— Нельзя вот так уходить. — Дышу тяжело.

Ее платье трепещет под порывами ветра, волосы вздымаются и опускаются обратно на плечи, рука дрожит, что заставляет меня немедленно разжать пальцы.

— А что еще мне нельзя? — Ее голос тих и чист.

На лице ни единой эмоции.

— Слушай… — Закипаю в попытке подобрать слова.

— Нет. — Перебивает она, делает маленький шажок назад и прячет руки за спину. — Я не просила быть со мной ласковой, но то, как ты себя ведешь, это… почти по-скотски.

— Я… — Мне становится стыдно, почти, как в детстве, когда мама ругала меня за крупные провинности. — Прости.

«И почему приходится уже в который раз просить у нее прощения?»

— Хорошо. — Спокойно кивает она, отворачивается и идет дальше.

— Соня! — С досады пнув камень, отправляюсь за ней.

— Меня не волнует, что там у тебя случилось. Сделай, пожалуйста, так, чтобы твое настроение меня никак не касалось. — Ее слова ветер доносит до меня обрывками.

— Подожди. — Говорю. Переступаю по острым камням, обгоняя ее, и вынуждаю остановиться. — Перед тем, как мы заселимся в отель, нам нужно обговорить легенду.

— Валяй. — Ее взгляд блуждает по моей груди.

Теперь я недостоин даже того, чтобы мне смотрели в глаза.

— Ситуация может повернуться по-всякому. Если Майор не поверит, то начнет задавать вопросы: где мы с тобой познакомились и как. В номере тоже все должно говорить о том, что мы пара.

— Угу. — Кивает.

Подол платья развевается флагом.

— Ты же сама знаешь, все должно быть продумано до мелочей. — Вытаскиваю из заднего кармана новый телефон. — Держи.

— Что это?

— Твой новый мобильник. — Чувствую себя под гипнозом, когда она принимает его и небрежно встряхивает волосами.

— Даже так?

— Сфотографируй меня. — Предлагаю. — Последний входящий вызов это мой номер. Только запиши меня как-нибудь нормально, хорошо? Будет глупо, если он зазвонит при нем, а на экране высветится «Индюк».

Легкая улыбка освещает ее лицо.

— Ладно.

— И нужно сделать общий снимок. Поставишь его на заставку.

Пожимает плечами.

— Угу.

Холод задевает меня сильнее, чем дерзость.

— Иди сюда. — Притягиваю ее к себе для того, чтобы сделать фотографию. Беру смартфон и вытягиваю руку подальше. В отражении на ее лице никаких эмоций. — Улыбочку!

— Сейчас подожди. — Она тяжело вздыхает, закрывает глаза.

А я пользуюсь этим коротким моментом, чтобы насладиться сладким запахом, идущим от ее кожи.

— Готова?

— Ага.

Распахивает веки и медленно расплывается в искренней улыбке.

Щелк — и мы стоим рядом.

Щелк — и мы щека к щеке.

Щелк — прижимаю ее спиной к своей груди.

Щелк — она поворачивается и смотрит на меня как-то странно.

Щелк. И телефон чуть не падает из рук…

Хотя это всего лишь легкое, как крылья бабочки, прикосновение холодных губ к моей щеке. Но чувство такое непривычное: продолжения нестерпимо хочется.