Наглое игнорирование

Капитан задумался. Раньше это в голову как-то не приходило. Вопросительно глянул на раскрасневшегося Быстрова.

— Защем?

— Мешаем мы им. Всегда мешали. Теперь – после победы социалистической революции – в сто раз больше мешаем. Им ведь придется и для своих работяг вводить 8-часовой рабочий день, оплачиваемый отпуск, бесплатное образование, медицину и еще много чего – чтобы им не устроили революции. И все – из кармана буржуев. Представьте, какие расходы! Так что добра нам от них ждать нельзя. Другое дело, их бешеный пес – Гитлер – на хозяев прыгнул, такое ему не простят. Потому фюрер должен сдохнуть. А дальше – они будут опять нас стараться всеми путями уничтожить, не ужиться им с нами, помяните мое слово – проговорил тоном пророка – вещуна командир медсанбата.

— Думаете война и потом бутет?

— Смотря как мы сейчас Германию домолотим. Одна надежда, что сдрейфят союнички. Англо-саксы смелы чужими руками жар загребать, сами в драку не любят лезть. Помните, их Молотов прямо называл поджигателями войны? Они воюют до последнего солдата своих союзников. Вот и посмотрим. Пока удача на нашей стороне. Потому надо ценить удачу и пользоваться ею – пока есть. Потом может и не повезти.

Берестов хмыкнул и вспомнил вслух давно слышанное, что удача бывает трёх типов – плохая, слепая и дурная. А некоторые вообще считают ее птицей.

— Она бывает двух типов – повезло или повезло, но кому-то другому. И птица удачи двулика, — вернул грустную усмешку майор.

Помолчали. Берестов подумал, что ничего она не двулика. Птица как птица. Просто когда она поворачивается к кому-то другому рылом – к тебе она в лучшем случае выходит боком. А в худшем – естественно жопой. Сплошная жопа и немножко клюв, чтоб было чем в глаз долбануть. Только и гляди в оба! Потом капитан спросил о том, что его тяготило. Видел же своими глазами столько преступлений европейских гостей, что не мог не спросить – как дальше жить с этими соседями? Вроде как истреблять их ответно – запрещено. Так делать вид, что ничего не произошло? Но ведь – было! Оно понятно, что у нас пролетарский интернационализм и гуманизм – но ведь добром за зло платить – разумно ли. Даже сам испугался немного, выдав такую нехарактерную для нормального строевого командира тираду. Понаберешься с этими медиками. только и следи за языком!

— При некотором старании, можно приготовить борщ или винегрет. Оно конечно и то, и то – еда, но, немного разная. Вот и получится: либо будет история об отдельных несознательных личностях, и обманутых ими простых людях, либо придется устраивать максимально суровое и массовое отношение к обыкновенным культурным европейцам, которые не только не фашисты, но и, о ужас, даже не немцы. Знаете, очень большая серьёзная тема. Так что… — витиевато и не очень понятно ответил сослуживец. Видно было, что он и сам об этом думает – о мере ответа и способах расплаты. Потом майор как-то встрепенулся, глянул весело и закончил беседу немного необычно:

— Знаете, русские всегда отвечают – и часто неожиданным образом. Предупреждаю, это рассказ профессора кафедры кожвенболезней, но на что он опирался – не знаю. Мы тогда изучали триппер, то есть гонорею. Так вот он говорил, что у воевавших под Севастополем французов самый страшным ужасом были не пушки наших воинов, не штыковые атаки и даже не массовые болезни, голод и холод. Они сильнее всего запомнили черный русский триппер.

Берестов кивнул, про оборону Севастополя сто лет назад он кино видел. Там, правда, про триппер ничего не было.

— Во время осады Севастополя от него пострадали и французы и англичане, да и сардинцы, наверное, тоже. Нашелся там какой-то штамм, который вызывал не просто жжение в канале и болезненные эрекции при езде на тряской повозке или в седле, но и такое злое воспаление уретры, что губчатое тело вместе с уретрой искривлялось, отчего член имел вид изогнутого краника. И говорил профессор, что, утро в лагере осаждавших начиналось со скрежета зубовного – больные клали член на камень и кулаком его распрямляли. Поскольку было больно, ругань стояла мощная. Французы триппером болели и до того, дело для них привычное, но такого ужаса не видели, оттого и название "черный". Так что не понос, так золотуху наши враги получат полной меркой. Ладно, Дмитрий Николаевич, есть сильное подозрение, что скоро нас отсюда перебросят куда-то в другое место. Вы что-нибудь об этом слыхали?